—
Спасибо, — с благодарностью роняю я, когда мне наконец-то протягивают
темно-синюю папку и терминал. Чиркаю картой по экрану, платеж проходит
мгновенно. — Хорошего вам вечера!
Вот же!
Про чаевые забыла! Да простит меня эта девушка, но мне нужно поскорее исчезнуть.
Разворачиваюсь,
уже готовая броситься наутек… и носом упираюсь в широкую грудь в светлой
рубашке.
Медленно
отстраняюсь, поднимаю глаза, потирая ушибленный нос.
Он!
Лысый
мужчина издевательски ухмыляется, не выпуская меня из плена темно-шоколадных
глаз.
— Уже
убегаешь?
— Спешу,
да, — нагло заявляю я.
— Но я
же просил меня дождаться.
Что-то в
его голосе заставляет меня промолчать. Вроде и не угроза. А глаза из горячего
расплавленного тягучего шоколада превращаются в темные угольки.
Упс…
— Да-аа…
просто некогда, — бессвязно оправдываюсь я.
— Я
провожу. Идем, — грозно протягивает мне руку.
И…
отводит обратно в вип-ложу!
— Номер
свой зафиксируй, — сует мне в руки айфон последней модели. А я тихо сглатываю.
Сжимаю пальцами прохладный корпус.
—
Послушай. Мы здорово провели время. Но без обмена номерами и обещаниями
продолжить. Это только один раз. Это для меня… — я пытаюсь подобрать хоть
какое-то слово, допустимое в данных обстоятельствах, — неприемлемо. Я так не
привыкла. Понимаешь?
—
Стонала ты так, будто у тебя мужика вообще никогда не было. Понимаю. Неудачи в
личной жизни? — резковато уточняет он, заставляя меня стиснуть зубы.
Ему-то
какая разница! Он захотел? Я дала! Я не записывалась на прием к психологу!
— Это
тебя никак не касается.
— Кто
тебя просил платить? Я сказал. За счет заведения, — уточняет он раздраженно,
резко приближаясь.
— Я так
буду чувствовать себя спокойнее. Я не слишком разорилась.
А вот
это неправда. Нет, я, возможно, разорилась и не сильно, но цены здесь кусаются
и довольно ощутимо!
— Миша,
— тихо произносит он мое имя бархатным тоном, а у меня мурашки рассыпаются по
спине. — Оставляй свой номер. И мой водитель отвезет тебя домой. Раз ты так
сильно торопишься.
Приплыли.
Я не собиралась светить адрес!
— Это
лишнее. Я на такси.
— Ты выпила.
Под присмотром безопаснее.
— Ты
всегда такой командир?
Его лицо
перестает быть нестерпимо суровым. А ухмылка и вовсе больше не походит на
звериный оскал. И все равно хорош, чертяга!
—
Всегда.
Я
вздыхаю.