Я
поднимаю напряженный взгляд и с сомнением рассматриваю в зеркале свое
отражение.
— Вам
нравится? — взволнованно интересуется девушка.
— Это…
это… — в смятенных чувствах бормочу я. — Удивительно…
—
Возможно, немного непривычно, но вам действительно очень идет, — ободряюще
замечает собеседница. — Высокая прическа, несомненно, верх элегантности. Платье
изумительно подчеркивает достоинства вашей фигуры. Вы похожи на королеву.
Да уж.
Только короны не хватает.
Себя в
этой загадочной девушке я бы угадала вряд ли. Поменялась до неузнаваемости. И
даже плечи сами собой распрямляются, и с гордостью вздернут подбородок.
Девчушка
отдает команду — мне приносят украшения.
— А это
точно нужно? — сомневаюсь я, протягивая руку, наблюдаю, как вокруг запястья
оборачивается браслет. На шею приятной тяжестью ложится ярко играющее в
искусственном освещении колье. Объёмные серьги надеваю сама…
И снова
опасливый взгляд в зеркало. Невероятно. Это не могу быть я. Да?..
Даже если
бы я выглядела, как размалеванная кукла, это было бы реальнее. Но я похожу на
юную аристократку. Утонченная. Изящная. Как она сказала? Королева?
Я ощущаю
себя не в своей тарелке, потому что привычные рамки раздвинуты. Та я, что
сейчас, на самом деле абсолютно другой человек.
И когда
мне сообщают, что за мной приехали, и я выхожу на улицу, сердце начинает биться
быстрее. Потому что ОН вальяжно
поднимает голову. Смотрит на меня… и…
Бровь
его в немом изумлении дергается вверх. Он прячет руки в карманы и не двигаясь
меня рассматривает. Его оценивающий взор нехотя ползет от моего лица вниз,
обрисовывает плечи, облепляет грудь. Замедляет движение на животе, плавно
очерчивает бедра.
А потом
резко возвращается к моим глазам.
—
Неплохо смотришься, — роняет он скупую похвалу и самолично распахивает передо
мной дверь. — Я доволен.
— А ты,
оказывается, не так уж и щедр, — без тени улыбки отзываюсь я осуждающе. — Мог
бы выразить свое восхищение более красочно.
Мужчина
облачен в черное: костюм, галстук, рубашка. Элегантно, со вкусом. Сдержанно и
невозмутимо. Хладнокровный. Вот какое прозвище подходит этому человеку. Потому
что в его глазах — лед.
И он
никак не реагирует на острие тонкой шпильки, лишь бесстрастно заявляет:
— Я не
поэт петь дифирамбы. Садись.
До места
назначения доезжаем в полном молчании.