С того момента события стали развиваться так быстро, что я
толком не успевала за ними следить.
Оказалось, что я попала в другой мир и стала феей — необычайно
редким существом даже для этого волшебного мира, наделенным
чистейшей светлой магией. Других подобных мне здесь не водилось, и
даже феей я была единственной на весь мир. Как это случилось?
По словам Эйдана, долгое время местные маги истребляли таких,
как я. Они тщательно наблюдали за звездами и легко могли
предсказать, где и в каком месте появится очередная фея-попаданка.
А затем убивали, забирая их силу себе и тем самым становясь еще
более могущественными.
— А вы… тогда как меня нашли? — с опаской спросила я тогда,
вполне объяснимо подозревая его в недобрых намерениях.
Эйдан легко догадался о моих страхах.
— Не переживайте, я не маг, — заверил он. — Драконы не убивают
фей, нам ваша сила попросту не подходит. Но среди фей часто
встречаются наши истинные. Хотите верьте, хотите нет, но я просто
следовал зову своей судьбы.
— То есть? — нахмурилась я. Сложно принять на веру настолько
пространные формулировки, особенно, когда на кону твоя
безопасность.
Но Эйдан и в этот раз прочитал меня, как открытую книгу. Помню,
что в тот момент мне это даже понравилось, показалось
подтверждением его слов. И лишь позже, уже живя с ним в одном доме,
я узнала, что эта его особенная проницательность вовсе не
подтверждает нашу с ним истинность — такой талант имелся у всех
драконов без исключения и был их отличительной чертой.
— Когда я был еще совсем ребенком, от одного из сильнейших и
уважаемых магов нашего мира мне было даровано пророчество.
— Вам дарят пророчества вместо подарков? — не сдержала я
веселого удивления. — Бедные дети!
— Да уж, — рассмеялся вслед за мной Эйдан. — Слава богам, что
только один раз и на всю жизнь. Но зато самое важное.
— И что же в нем говорилось?
— Что однажды я встречу свою истинную пару, и ею станет фея,
упавшая со звезд, — ответил он, проникновенно смотря мне прямо в
глаза. — И вот. Звезды исполнили свое обещание.
Казалось, время замерло, и во всем мире не осталось никого,
кроме нас двоих. Даже ночной ветер замер в ожидании нашего поцелуя…
Но его не случилось.
— Что ж, очень рада, господин, что ваше пророчество исполнилось.
Но не кажется ли вам, что оно могло быть обыкновенной шуткой? В
конце концов, что еще можно пожелать ребенку, чтобы не обидеть его
при этом? Конечно же, то, чего он будет желать сильнее всего на
свете!