Тем не менее, расследование, конечно, проводилось – ведь в том, что происходящее кому-то зачем-то нужно мало кто сомневался. Разлагающее влияние западной цивилизации, на которое с самого начала пытались списать эту катастрофу коммунисты, конечно же, тлетворно – но не настолько! Таких погромов и массовых уличных побоищ сама Америка не знала ни в один из моментов своей истории – даже во время восстаний черных гетто. К тому же, вандалы ни разу не выдвинули никаких политических требований, а это всегда и во все времена являлось главной причиной, по которой начинает литься кровь на городских улицах.
Многие из вандалов были убиты или арестованы. Выяснилось, что большинство из них не являлись коренными жителями городов, где творили свои бесчинства. Молодые парни и девушки в возрасте от семнадцати до двадцати пяти лет приезжали в краевые, областные и республиканские центры из небольших населенных пунктов. Но не для того, чтобы учиться или работать, а лишь затем, чтоб грабить, насиловать, калечить и убивать. Уроженцы городов, где все это происходило, составляли среди них крайне малый, можно сказать, ничтожный процент.
Несмотря на то, что действия этих людей носили хаотичный, неупорядоченный характер, в них все же можно было заподозрить организованную преступную группу. Но проверки этой версии не дали ровным счетом никаких результатов. Все это было скорее огромное количество мелких банд со своими вожаками и внутренней иерархией, а вовсе не сильная и сплоченная организация, сетью охватывающая десятки крупных городов. Хулиганы из разных регионов страны не были знакомы друг с другом, не имели собственного сленга или каких-то знаков отличия. У многих из них имелись татуировки, но выделить из огромного числа нанесенных на кожу разноцветных картинок что-то общее тоже не удалось.
Впрочем, пара тенденций, так и оставшихся незамеченными следствием, все же имелась.
Во-первых, среди вандалов не было ни одного кавказца.
Во-вторых, ни на ком из них не было православного креста.
В сентябре 2010 года Николай Ветров, демобилизовавшись из рядов российской армии, возвращался в родной Ростов.
К тому моменту на постсоветском пространстве, стараниями доблестных спецслужб, почти не осталось «горячих точек», которыми в 90-е и начале 2000-х так любили пугать молодежь призывного возраста. Периодически вспыхивало что-нибудь в отдельных городах Северного Кавказа, но если где и могло громыхнуть, как громыхало еще недавно в Чеченской республике – так это на границах с Грузией, в Абхазии и Южной Осетии.