– Так что там насчёт хигриссов? – напомнила она.
– Вот, может, что-нибудь вроде них, но с головами крокодилов?
Что-то вроде египетского Себека[1]?
[1 – Себек – в Древнем Египте бог воды и разливов Нила.
Часто изображался в виде человека с головой крокодила.]
– Не знаю я никаких себеков, – ворчливо сказала она. – И что эти
твои себеки делать будут? Тоже бегать и всех кусать?
– Нет, не кусать, – покачал головой я, полностью захваченный
новой идеей. – Пусть стоят в лифтовом холле и атакуют любого, кто
попытается пройти мимо них дальше, и у кого не будет с собой
опознавательного знака. Ну, кристалла там, или ещё чего-нибудь в
таком роде. И чтобы глаза горели и следили за всеми проходящими. А
что – здорово ведь получится, правда? И защита хорошая, и
посетители сразу видят, что охрана серьёзная.
– Можно попробовать, – прикинула Тамила. – А вот чем ты платить
будешь, друг сердечный?
– Лучше всего деньгами, – твёрдо сказал я. – Можно встречную
услугу или какую-то вещь, но только то, что я буду готов заплатить
прямо сейчас. Никаких неопределённых обязательств или будущих
услуг. Назначается цена, и если я на неё согласен, то плачу сразу.
После выполнения договора долгов между нами не будет.
– Жёстко вопрос ставишь, – недовольно отозвалась она.
– Я на себя кабальных обязательств брать не собираюсь, тем более
ради вещей, без которых вполне могу обойтись.
– А чего ко мне пришёл, раз обойтись можешь? – она недружелюбно
посмотрела на меня нахмурившись.
– Есть много вещей, без которых я могу обойтись, но всё равно
покупаю. Если цена устраивает.
– Ладно, не буду жадничать, – уже более мирно сказала Тамила. –
Договоримся.
Кабина маленького пикапа для троих была тесноватой, сиденье –
неудобным, и уже через полчаса Ворон начал беспокойно ёрзать. Ещё
через десять минут он не выдержал:
– Надо нормальную машину купить!
– Надо, – согласился Росомаха, которого безмерно раздражало
абсолютно всё – и плохая дорога, и больная поясница, и ёрзающий
Ворон. Но старейшина не был бы старейшиной, если бы не умел
справляться со своим раздражением, и он рассудительно продолжил: –
Но сначала надо посмотреть, как часто ездить придётся. Если часто,
то купим, а так лучше будет потерпеть. Машина – вещь недешёвая.
Ворон вполне уловил намёк на свою несдержанность и помрачнел –
тем более, намёк был совершенно справедливым, и возразить было
нечего. Если уж старый и больной Росомаха готов терпеть ради блага
племени, то молодому Ворону жаловаться вообще не пристало. Мелочь,
конечно, но с некоторых пор в его отношениях со старейшинами
появилась определённая напряжённость, и каждое лыко ложилось в
строку. Ворон при этом понимал, что в этом есть прежде всего его
вина, но думать об этом было неприятно, и он не думал.