В этом море лиц и голосов, мгновения сливались в единый шум, не дающий возможности остановиться и подумать. Я остро чувствовал, как от всех навалившихся проблем напряжение копится в плечах, и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.
Не люблю я всю эту суету. Она всегда раздражала. Народ вечно спешил куда-то, словно это они были сумасшедшими, а не та девчонка из камеры.
Пройдя мимо нескольких таверн и магазинчиков, скрылся в тени узких улочек, ведущих к рыночной площади.
Там, среди галдежа торговцев и покупателей, витали ароматы свежего хлеба, пряностей и слышался звон монет. Все это создавало атмосферу жизни и суеты, которая так контрастировала с мрачностью и тишиной темницы.
Да, сегодня для меня все играло в новом свете, но это место по-прежнему было неприятным, полным разговоров, криков продавцов и детских визгов.
Я оглядел площадь, здесь можно было найти всё: от фруктов и овощей до тканей и драгоценностей. Но мне нужна была одна определённая лавка.
Точно не знал, какая именно из множества расположенных здесь, но… Продираясь сквозь толпу, я заметил, как узкий луч солнца играет на разноцветных осколках стекла, разбросанных у одного из лотков. Торговка, с длинными седыми волосами, убранными в тугую косу, внимательно поднимала каждый осколок с земли, рассматривала и со звоном бросала в плетёную из тонкой лозы корзину.
Она была занята своим делом настолько, что даже не заметила моего приближения. Все ворчала что-то себе под нос, проклинала сумасшедшую.
— Что случилось? Вас хотели ограбить? — решил зайти издалека, присел и принялся помогать ей. Не буду же я каждому в городе кричать о своей должности. Меньше знают — крепче спят.
Торговка подняла голову, и я увидел лютую злость в её глазах.
— Сумасшедшая налетела. От стражников сбегала, да слепая, видать, гадина окаянная! Надеюсь, её казнят, чтобы другим неповадно было! — фыркнула она, даже не пытаясь скрыть своё раздражение.
— А если бы вы получили деньги за разбитые зелья, казнить всё ещё нужно было бы? — спросил с усмешкой и увидел, как в её глазах заблестели искорки алчности. Да, вот поэтому я и недолюбливаю людей. Слишком много среди них тех, кто готов на всё ради наживы, слишком мало бескорыстных и искренних.
— И за уборку тоже! — выпалила тётка.
— И какова же цена? — невольно хмыкнул, готовый отправить её в темницу вместо девушки, что сейчас томилась в камере, вместо той, что так манила моего дракона.