И мой
чёртов дух тебе не сломить, сварливый старик!
Воля
семечком пробивается на поверхности ядра и оплетает его мелким
побегами. Кости, мышцы, внутренние органы формируются из
живительных ростков. Тело собирается, обретая форму. Немного иное,
пропитанное элементом дерева.
Свет
отступает, и ко мне тянется рука.
– Вставай,
ученик! – звучит голос Феррона, какой-то иной, наполненный
отцовской теплотой.
Ученик?.. Ученик!
Смог!
Демоны меня побери, смог!
Радость на
секунду вымывает все прочие мысли из головы.
Придя в
себя, сначала хочу подняться, но конечности не слушаются.Моё тело, ставшее чужим. Чужое тело, ставшее
моим… Странное чувство. Словно новорожденный ребёнок пытаюсь
впервые встать на ноги. С трудом хватаюсь за предложенную руку.
Приятная энергия прокатывается через ладонь к плечу и дальше к
самому ядру. Восстановление после перерождения ускоряется.
Ядро внутри
приятно пульсирует. Вскочив, разминаюсь и осматриваюсь. Мы
находимся в необычном зале в форме креста. По центру возвышается
круглый каменный постамент, а из него выступает обширная рельефная
карта всего материка. В ответвлениях стоят полностью заполненные
книжные полки, а рядом несколько кресел. Не похоже, что ими часто
пользуются. Вообще, всё это место выглядит изрядно
заброшенным.
–
Поздравяю, Рен, ты первый смог пройти обряд инициации.
Феррон
вновь становится прозрачным и подлетает над полом.
– Надеюсь,
не слишком устал? – на его лице мелькает едва заметная
ухмылка.
– Только
разогрелся, учитель, – покачав головой, отвечаю я.
После чего
уверенно добавляю:
– Это же
только начало Пути! Я все ещё Журавль! Да, мне удалось стать
сильнее, но чтобы найти сестру, нужно больше.Гораздо больше!
Мой голос
набирает силу и прокатывается по обширному помещению. Феррон же
сдержанно смеётся.
– Мне
нравится твой настрой, и ты прав, – он подлетает к карте, – дальше
будет только сложнее. Только не забывай, что алчность чужда мне, и
я не потерплю её в своих учениках. Твой внутренний стержень был
одной из причин, почему я выбрал именно тебя.
Прикрыв
глаза, он погружается в воспоминания. Его голос становится тише, в
нём сквозит меланхолия:
– Слишком
много практиков ещё на моём веку начинали, как ты. С чистыми
намерениями, с желанием добиться свободы для себя и своих близких.
Ощутив истинную силу Пути, они уступили жадности. Ведь жадный
человек, что змея, стремящаяся проглотить слона. Рвётся к безумной
невыполнимой цели и никогда не сможет заполнить свою
пустоту.