– Тогда в
путь? – предлагает Феррон. – Я же вижу, что тебе не терпится
отправиться на волю.
Не успеваю
опомнится, как он взмахом руки переносит нас к карте.
–
Необходимый тебе лес расположен вот здесь, – юноша указывает на
густой и тёмный ковёр из миниатюрных деревьев.
– А где
сама Кровавой Сакура? Почему её здесь нет? – мне не удаётся
рассмотреть красного исполина на карте.
– Кто знает
эту девчонку? Где она его запрятала или запрятала ли вообще? –
голос Феррона становится холодным. – От неё можно ждать чего
угодно.
– Я всё же
рискну проверить эту легенду, – настаиваю я.
– Поход
будет не из лёгких. Помни всё, чему научился в этих стенах, –
собеседник протягивает мне знакомый перстень с пространственным
хранилищем. – Остальное, что нужно, добудешь сам. Я перемещу тебе к
краю леса, а дальше всё будет зависеть, только от тебя.
Он
поднимает руки, и пространство вокруг начинает вибрировать,
наполняясь мощной Ки.
– Учитель!
– сквозь нарастающий гул кричу я.
Подготовка
техники переноса прекращается.
– Ты
всё-таки передумал, – не может сдержать улыбку Феррон. – Разумное
решение.
– Нет, –
качаю головой, вызвав его удивление.
Указываю
глазами на маяк.
– Вы про
все его свойства рассказали? Есть ведь что-то ещё,
верно?
–
Догадался? – радостно восклицает он. – Хе! Значит твой мудрый
наставник не ошибся в своём выборе.
– На что
ещё способен этот артефакт? – внимательно смотрю в лицо
призрака.
– Он
позволяет тебе возвращаться сюда, но подобная техника требует много
энергии.
– Я с ней
справлюсь?
–
Бестолочь, – рычит он, беззлобно, как родитель ругает
набедокурившего ребёнка. – Он заряжен энергией. Если захочешь
вернутся, надо лишь влить в него немного энергии, обратившись лицом
вслед за указателем.
Учитель
возвращает маяк и смотрит на меня, щурясь.
– Рен,
желаю удачи. Не разочаруй меня!
Миг, и я
падаю в темноту, но длится это всего пару ударов сердца. В нос
ударяет вязкий запах леса. Такой густой и плотный, что
перехватывает дыхание. Картинка приходит запоздало, роняя на меня
тень могучих исполинов.
По правую
руку от меня стелется серая, почти безжизненная степь. Слева
возвышается скалами тёмный, непроглядный лес. Дикая Ки рвётся из
него наружу. Она вызывает оторопь и одновременно манит меня за
собой.
Постояв, я
делаю первый шаг в чащобу.
Растительность здесь густая, приходится прорываться
сквозь неё. Колючие кустарники цепко впиваются в одежду, стремятся
ободрать её вместе с кожей. Не успеваю отойти далеко, как слышу
голоса за спиной. Подобно учжицу ловко взбираюсь на дерево. Стволы
необычайно гладкие, без веток. Только пышные кроны смыкаются
наверху.