Я сам уже на пределе. Пот льётся с
меня ручьём, во рту пересохло, глаза щиплет, но это всего лишь
мелочи. В пылу боя на подобное просто не обращаешь внимание. Тем
более есть куда более серьёзная проблема.
Рана на животе сильно мешает. Одежда
обильно пропиталась кровью. Запах железа преследует меня. С помощью
концентрации Ки в животе и поддерживаемой Крепче камня
удаётся немного уменьшить, но не остановить кровотечение.
С течением боя враг становится всё
более предсказуем. А, может, это я уже изучил его любимый порядок
действий. Он то атакует мечом, то использует техники несколько раз
подряд, после чего вновь переходит в рукопашную. Вот только чаша
весов неуклонно клонится в мою сторону, пусть и болезненно с кровью
и потом.
Гиганта окутывает сияние, и снова мы
бросаемся друг на друга. Кулаки, закалённые техникой, врезаются в
металл, отзываясь болью в костях. Лёгким шагом я порхаю
вокруг, ускользая от размашистых ударов, заставляя врага крутиться.
Они рассекают лишь воздух, запаздывая на долю секунды.
Незаметно для противника фокусирую
свою энергию у нас под ногами. Корни в той точке рвут землю,
сплетаясь всё плотнее.
Моя Ки вытекает как вино из
треснувшей бочки. Мои резервы на исходе — я превысил количество
доступных призывов корней, и старые начинают тлеть, рассыпаясь
трухой.
Огромный клинок раскалывает плиты,
вздымая их толстыми гребнями. Я ускользаю прочь, ощущая под ногами
агонию умирающих корней. Последний рывок!
Энергия вырывается из моего ядра,
захлёстывая всё тело. Лесная сила наполняет руки, ускоряя сердце до
предела. Навстречу вражескому выпаду я бросаю заряженный кулак.
Уклоняюсь точно гибкий росток на ветру. Мой кулак по дуге
ввинчивается в чужой бок, выплёскивая Ки, а следом за ним из пола
вырывается последний корень — толще и мощнее всех прочих. С
громогласным хрустом он пробивает спину куклы, и моё колено дробит
последнее средоточие в её голове.
Этого хватает, чтобы одолеть
изувеченного громилу. Когда тот падает замертво, за моей спиной
раздаются хлопки.
— Впечатляет! Растёшь не по дням, а
по часам, — замечает Феррон, стоящий у постамента.
— Когда третье испытание? — иду к
нему, прижимая ткань одежды к изрезанному животу.
— Совсем скоро, когда будешь готов, —
улыбается он. Однако не стоит забывать...
— ...Торопиться нельзя, — продолжаю
я. — И не собирался.