- Сперва-то в армии послужить надобно. Хоть до бригадира дослужиться… вот как я…– милорд с трудом отвел взгляд от удаляющейся процессии, и кивнул Бартону, приказывая открыть дверь в спальню к русскому секретарю.
Эта комната мало чем отличалась от предыдущей: разве что простыни на застеленной еще со вчерашнего дня кровати поновее, да умывальный таз без щербин и трещин. Господин Гольцов всегда был любимцем мистрис Palashka. Дженкинс огляделся, цепким взглядом впиваясь в каждую мелочь. И вдруг распахнул гардероб, принялся быстро и умело перетряхивать белье и жилеты.
- Милорд, сколько вы платите секретарям?
Милорд пару мгновений помолчал, кажется, убеждая себя, что сей бесцеремонный господин знает, что делает. И только потом повернулся к мистрис Palashka.
- Двадцать фунтов в год, да на всем готовом: стол, и комната, и сюртуков двое в год, да жилетов четыре, да сорочек дюжину, да башмаки на зиму и на лето, чтоб барина не позорили! – затараторила экономка, загибая пальцы на каждой позиции и впрямь весьма щедрого содержания.
- Здесь явно больше, чем четыре жилета. – Дженкинс предъявил сии части гардероба русского секретаря, украшенные богатой вышивкой.
Даже я понимал, что показанная нам вышивка изрядно стоит. А ведь он еще не знал о пристрастии мистера Гольцова к театру, а также дружеским пирушками с собратьями-студиозусами. Ну так от меня и не узнает!
- Простите, милорд, как вы отбирали своих секретарей?
- Мистера Вудса порекомендовала леди Пембрук. Его матушка – вдова приходского священника в имении Пембруков. После смерти супруга осталась с весьма малыми средствами и четырьмя детьми: от десяти до шестнадцати лет. Я посчитал возможным предоставить старшему из них, Джереми, место в моем доме. Образование юноши не вполне достаточно для исправления должности секретаря. Вудсы всегда жили небогато, обучением детей занимался отец, и кроме знания английского и Священного Писания, юноша лишь чуть-чуть владел латынью. Но он старателен и услужлив, а мой первый, русский секретарь, господин Гольцов, из тех студентов, коих государыня-императрица Екатерина отправила учиться в Оксфорд. Кроме латыни и греческого, владеет французским, немецким, и отнюдь не профан в математике. Увы, государыня не слишком щедра к своим студентам, выделяя им лишь на учебу, но никак не на жизнь.