***
— Пошли в постельку, красавица, — рычит Лев, хватает меня на руки, — мы сделаем тебе хорошо!
— Что вы делаете... — бормочу, пока звери беззастенчиво нюхают меня во всех местах.
— Пиздец... ты такая сладенькая, мышка-охотница, — рычит Лев, нагло гуляя носом по моим подмышкам, — никогда не встречал такую вкусную крошку.
— Согласен, — выдыхает Семен, — не могу сдержаться... он наружу рвется... сука... еле держу... хочет эту самку...
— Мой тоже... — рычит Лев, вылизывая мою грудь.
А я... а что я?
Я в плену двух возбужденных хищников. И внутри меня творится что-то невообразимое. Низ живота сладко тянет, кожа напоминает оголенный нерв. Где бы ни касались оборотни, тело отвечает. Ярко. Сильно.
— Ммм! Хватит... аах! Пожалуйста, остано... ААА!
Губами Лев терзает, почти грызет мою грудь. А я мечусь по огромной кровати. Выгибаюсь навстречу этой животной ласке. Хочу ведь отстраниться! Убежать! Испариться! Но вместо этого умоляю волка продолжить.
Не словами. А поведением голодной порочной самки.
— Сладкий маленький сосочек... — мурчит Лев, глядя на меня ярко-желтыми глазами, — смотри... мышка-охотница... смотри, как он на меня реагирует...
Тело и правда словно живет своей жизнью. Соски превращаются в тугие твердые горошины. Вересов играет с ними языком. По очереди. Специально дразнит, показывает, как моя грудь краснеет, наливается, увеличивается.
Это не я... господи, да что же творится?! Мамочки!
— Я дурею... пиздец... этот запах... раздвинь ноги, девочка, — рычит Семен, забираясь между моих бедер.
Неужели он хочет? Нет! Нееет! Хотяяя...
— БОЖЕ! Не там... только... не... тааам! — кричу, порабощенная сладкой негой.
Носом оборотень тыкается в мою промежность. Массирует пальцами чувствительную вершинку клитора, рассматривает мокрые гладкие половые губы. Раскрывает. Стыдно-то как!
Его алые глаза пылают, зверь рычит. Мышцы напряжены, словно он еле сдерживается... чтобы что?!
— Узкая дырочка... сука... сладко как! — бормочет, затем бросается на мою киску. — О да... вкусная девочка...
Лев всё еще занимается грудью. Нюхает, лижет, сосет. А я парю где-то там, над огромным зданием. В белых пушистых облачках. Купаюсь в лунном свете. Но тут резко падаю... потому что тело простреливает такой волной удовольствия, что почти теряю сознание.