К активным дарам относились все условно боевые разновидности
даров. Из-за их нестабильности после активации могло пройти и лето,
и два, пока дар не становился стабильным, и можно было смело
посещать официальные мероприятия. Для той, юной Вайю, это было
смерти подобно. Пропустить всё ради чего? Ради какого-то
неизвестного активного родового дара, который непонятно как можно
использовать. Но, увы, в этом поколении меня и в этом обошли. У
меня была условно пассивная направленная эмпатия. Ничего
нестабильного. Никаких стихий или элементалей. А сир Квинт Валериан
Дарин…
— Дядя, я согласна! Слово Блау, дядя, Слово Блау! А сир Квинт…
если дар будет активным, это хорошая проверка… прямо как в романе
мадам Ру, — голос показательно дрогнул. Я лукавила. Если бы могла,
я бы этого сира удавила прямо сейчас, направленным наведенным
проклятьем. Или ещё лучше, подправила бы ему энергетический контур
так, чтобы он сам сдох в муках, сын псаки. Он должен мучиться
долго-долго из-за того, что Квинты сделали с братом. Я хочу лично
видеть, как эта тварь уйдет за Грань.
— Очень хорошо, Вайю. Слово дано, и Слово принято. Но ты должна
здесь и сейчас понять, что потом возможности передумать не будет.
Родовые дары не возвращают, и если он будет активным… — Дядя был
доволен. Скрывал это, но я видела это скрытое удовлетворение на его
лице. Ещё бы, они с Акселем целых две зимы уговаривали меня принять
наследие.
Великий, какой же я тогда была идиоткой!
Я шагала вниз по узкой каменной лестнице вслед за дядей. Широкий
разворот плеч подчеркнут светлым дорогим сукном рубашки,
пренебрежение правилами — дядя крайне редко носит положенные по
статусу халаты-ханьфу, предпочитая военную форму.
Надо признать, что Старший у нас ещё очень интересный мужчина. В
самом расцвете сил, представительный, и из тех самых староимперских
аристократов, коих можно пересчитать по пальцам. Не так много этих
старых родов осталось, тех, которые помнят Исход. Может,
познакомить его с кем-нибудь? После смерти тети Софи дядя
показательно закрылся в поместье и уже много лет держит маску
немного эксцентричного затворника, которого не интересует политика
— только клановые вопросы, но мы-то знаем.
У Клана несколько домов — в Хадже, и в столице Империи, и на
юге, но родовое поместье только одно, здесь, в Долине. Занюханная
провинциальная глубинка, как презрительно называл мой дом сир
Квинт. Провинциальная — возможно, занюханная — вряд ли.
Действительно, после нас только владения Хэсау за восточным
хребтом, узкая полоска граничной суши и Мирия. Раньше род Блау
называли «породнившимися», а как иначе? Удерживать темных тварей по
всей длине хребта Лирнейских, и умудриться не просто выживать, а
жить совсем неплохо.