- И чего мы тут забыли? – звучит довольно невежливо и, я бы даже сказала, грубо хриплым баритоном.
От хамского тона мужика я моментально начинаю злиться. Аж руки в кулаки сжимаются, так хочется треснуть по его черепушке, чтобы не смел так разговаривать.
Хочется свесить голову и послать его в прекрасное далеко, но сдерживает только одно – я же вроде как в засаде. Голову я всё-таки немного приподнимаю, чтобы узреть, как это хамло начинает щелкать пальцами перед лицом Валюхи, потерявшей дар речи.
- Просыпаемся-просыпаемся, дамочка! – продолжает хамить мужик, заставляя меня от ярости заскрипеть зубами, а руками начать на ощупь двигаться по беседке в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы всё-таки огреть его по кумполу.
Внутри всё бурлит, кипит и вот-вот взорвётся.
Нет, ну это совсем ни в какие ворота! Ни здрасти тебе, ни «будем знакомы», да даже элементарного «что вы хотели?».
Короче…
Козел он, а не принц!
Между тем мужик обходит по кругу вокруг застывшей, походу, в шоке Валентины и оказывается прямо под краем беседки, где уже торчит моя голова. Меховая опушка на капюшоне находится буквально в двадцати сантиметрах от меня. Мужик реально огромный, ростом он, наверное, где-то под два метра, раз его макушка настолько близко от моих глаз.
- Проснулась? – интересуется он у подруги, которая медленно разворачивается к нему лицом. В этот момент моя рука натыкается на полено, кучу которых я заприметила, когда сюда забралась. Пальцы на каком-то автомате довольно крепко сжимают его, когда я слышу продолжение. – Давай, дамочка, врубай речевой аппарат и отвечай уже на мой вопрос: чего мы тут без приглашения шарохаемся?
Всё!
Это предел. Мой.
Ксюха-Халк не просто встаёт со скамейки запасных, нет. Она в секунду вырубает обеих Ксюш – Добряху и Геракла, и…
Всё-таки делает то, что хотелось сделать с того самого момента, как заговорил этот мужик, а именно херачит поленом ему по кумполу.
Валюха взвизгивает, закрывая рот рукой, когда он, как подкошенный, с каким-то странным хрипом падает к её ногам.
Она медленно поднимает голову вверх, смотря на меня с ужасом в широко открытых глазах. Тело у её ног тихо стонет, но не двигается.
- А нехрен было грубить! – всё же с вызовом произношу я, приходя немного в себя.
Чёрт-чёрт-чёрт!
А если я его сильно шибанула?!