К моменту, когда голоса добрались до комнаты, в которой я
находился, моё сердце, как и остальные органы, работали на одном, а
того и гляди, и ещё меньшем проценте от общих сил. Теперь никто,
даже самый искусный врач, не сможет определить, что я на самом деле
жив.
Дверь со скрипом распахнулась, и через порог перешагнули двое. Я
их не видел, но ощущал, так как их взгляды сразу упали на меня, а у
всех Звероловов подобные инстинкты развиты до предела. Никак иначе
в суровых реалиях нашего мира, населённого монстрами и чудовищами
самых разных мастей и видов, попросту не выжить. Входить глубже
парочка не собиралась, и очень скоро я понял причину их
недовольства.
— Сука, Андрей! Какого чёрта тут так воняет? Ты до сих пор не
убрал труп той девицы?.. — мужчина сплюнул себе под ноги, заметил
грязный пол, в который ступил своими новыми, отполированными до
блеска кожаными ботинками, и из его рта полилась отборная,
шестиэтажная ругань. Прекратив ругаться и поняв, что не получится
сделать дело, не испачкавшись, он, наконец, зашёл глубже, прикрыв
нос платком. — Он так ничего и не сказал?
— Молчит, — спокойным тоном ответил второй. — Мы как могли
пытались его расколоть, да он всё время только одно и кричал.
— Что?
— Что не знает ничего, вот что.
— Дожимать надо было! — нравоучительно сказал тот, что главнее,
и, судя по голосу, переместился так, чтобы встать передо мной.
Секундная заминка, прощупывание пульса и снова ругань. — Андрей,
мать твою! Он сдох!
— Чего?! — второго, кажется, чуть инфаркт не схватил. — Как
такое может быть?! Он только вчера был живой!
— Вчера?! — судя по тону и последующему хлопку, мужчина чуть не
надорвался и, чтобы не лопнуть от злости, зарядил молодому
затрещину. — Потрудись объяснить мне, Андрюшка, какого чёрта вы его
со вчерашнего дня не проверяли?! Он ведь уже больше суток без
присмотра, вот и подох здесь! Чёрт, да мы же теперь никогда и
ничего про его отца не узнаем!
— Анатолий Иванович, прошу прощения, но Вы ведь сами приказали
дочь Барона Гулясина охранять на праздновании его Дня рождения!
Мол, она уже взрослая, за ней столько мужиков ухлёстывают. Нужен
глаз да глаз!
— Охранять, а не в кустах с ней зажиматься! Или ты думал, что
раз ты ей рот стрингами заткнул, никто ничего не услышал? —
Анатолий Иванович махнул рукой и сплюнул себе под ноги. Курить он
бросил уже как два года, а привычка плеваться осталась. Андрей
испуганно ойкнул. — Слухи быстро расползаются, Андрюша. И о вашей с
ней связи всё равно рано или поздно узнали бы. Так что… Я даже
ругаться на тебя за это не буду. Мне по шапке уже прилетело, а ты
своё так и так от Гулясина получишь. Что касается этого… — мужчина
пнул стул, на котором я сидел, ногой. — Всё равно ничего не сказал
бы. Те, кто из болтливых, на первых двух пальцах раскалываются.
Молчуны же не раскалываются ни при каких обстоятельствах. Однако,
странно, что отец его не явился.