Мне бы послать лучшего друга к своей пузатой на растерзание, но выговориться хочется больше. Кроме того, быть свидетелем того, как эта пигалица раскатывает мужика старше себя более чем на пятнадцать лет — это отдельное удовольствие. (Про Нику и Демида можно почитать в «Фиктивном оБОССтрении»)
Бросаю усталый взгляд на часы, отмечая, что в Москве ещё светло и, должно быть, солнечно.
— Макаров, а у тебя, судя по всему, намечается очередной забег за анчоусами и хэппи-милом? — язвительно парирую в ответ, не скрывая, что друг давно и безропотно держит свои яйца под острым каблуком у своей татуированной Никуши.
В течении нескольких секунд на другом конце трубки и части Российской Федерации происходит неравная битва, в результате которой в динамике слышится голос победительницы.
Я даже не удивлен.
— Ну, привет, владелица наследника рода Макаровых.
— Привет, травматологам! — зубоскалит Вероника. — Давно же ты не звонил нам, Кадиров! Мое прожорливое брюшко теперь требует ежевики, поэтому если твой дружочек будет панически орать, что его оплодотворительный орган посинел – не обращай внимания.
— Лебедева! Твою мать! — зычно орёт Макаров, отбирая свой телефон и отправляет супругу на… йогу для беременных.
Еще несколько минут я героически выдерживаю его жалобное нытье периодическими закидонами жены и её жутчайшей ревностью, вдвойне усиленную гормонами. Объяснять этому горе-папаше, что я больше по переломанным костям и артрозам, и вообще не шарю на каком триместре этих беременных отпускает, а на каком накрывает гораздо сильнее по ходу бесполезно.
— Пожалуй, мы остановимся на одном чаде, потому что меня скоро инсульт шарахнет с этой бешеной матрёшкой. Нет, за пацана я, конечно же, еще больше её люблю, но за препаривание мозга иной раз придушить хочется. — Стонет Демидушка. — Я более чем уверен – она меня нарочно бесит!
— Конечно, нарочно. А как надумаете рожать ты сходи к Братцеву, — называю ему имя своего лучшего ученика: — Он тебе заранее гипсом ладонь укрепит.
— Зачем? — напрягается Макар.
— Зная твою Никушу, она тебе её сломает.
На удивление Демид мой подкол принимает с мрачным согласием и, ещё немного пороптав на судьбу, возвращается к топик-теме, из-за которой я ему и набрал — обсуждению одной рыжеволосой бестии и моему отдирательному стендапу.