Ярси
медленно прошёлся по поляне. Вопросов слишком много и нет ответов.
Его не покидало ощущение, что он втянут в чью-то игру. Его ведут,
его направляют, вот также как это делает сейчас Мэтжер. Зачем ему в
Битру? Впрочем, Странник прав, он должен увидеть город, которому
под силу тягаться с Реетой. Нежить не способна к колдовству, жители
мёртвого леса ничего не могут противопоставить колдунам, кроме
физической силы. Быть может, Битра станет их гибелью?
Он подобрал
свою одежду, повертел в руках потрепанную, испачканную кровью
рубаху и вопросительно посмотрел на Вика. Тот порылся в своей сумке
и без разговоров бросил Ярси чистую рубаху.
–
Спасибо.
– Эта
последняя, – предупредил вистолец. – Вот видишь, какой я добрый!
– Угу, я
тоже постараюсь быть добрым, – пообещал Ярси. – И, если что,
перегрызу тебе горло очень быстро, даже не успеешь перестать
сомневаться, что я стал оборотнем.
– Вот
всегда так! И что такого я сказал?
Ярси
оделся, накинул на плечи плащ, поправил пояс с ножнами. Его рука
сама собой опустилась на оголовье дэлонхского меча. В ладонь
колючими иглами впились маленькие молнии, пробежали выше, защипали
кожу предплечья, достигли шеи и растеклись по всему телу. Ощущение
было странным, но он бы не назвал его неприятным. Меч словно
знакомился со своим изменившимся хозяином. Его меч! Меч, который
его признал и подчинился.
Глава 3.1
Неширокая,
но хорошо наезженная дорога тянулась по самой кромке леса. С другой
стороны, к ней подступали огромные луга с сочной, ярко-зелёной
травой. То-там то-здесь блестела, выныривавшая из буйно растущей
зелени полоска узкой стремительной речки. Лёгкий тёплый ветерок
покачивал яркие луговые цветочки, от которых исходил чарующий
аромат. Жужжали мохнатые пчёлы, порхали разноцветные бабочки, и
единственное чего здесь не хватало, это пасущихся стад домашней
скотины, и нигде не виднелось даже намёка на присутствие
человеческого жилья.
Никем не
тронутая природа, тишина, спокойствие. Лишь дорога выбивалась из
общего впечатления полного отсутствия человеческой деятельности. Но
стоило повернуть голову в другую сторону, посмотреть на лес, и
сразу появлялось желание пустить коня галопом и нестись прочь из
этого торжества дикой природы.
Лишь
несколько рядов деревьев казались нормальными, живыми, но даже по
их стволам змеились извилистые трещины, а на листьях блестели
красноватые прожилки. А дальше… Угрюмые корявые сучья со скрипом
раскачивались в такт движениям коней, громко, навязчиво шелестели
багровые листья, а между чёрными стволами мелькали серые бескровные
тела.