Жертва? В
памяти неожиданно ярко вспыхнула картина недавней схватки в
Катрисе. Быстрый замах руки, пальцы уверенно выпускают направленное
в цель оружие. Короткий полёт кинжала – практически смертоносный
полёт, который должен оборвать жизнь… В глазах бросавшего не было
нерешительности, он знал, в чьё тело вопьётся серебряный клинок.
Можно
простить, можно попытаться вычеркнуть из памяти, но тот бросок уже
не отменишь и ничего не вернёшь, как бы ты этого не хотел. Тогда он
даже не задумывался об этом, его время исчезало вместе с жизнью.
Сейчас его слишком много. Так, что там говорил Мэтжер об
одиночестве?
Ярси
перевёл взгляд на собственные руки, с некоторым усилием разжал
кулаки, вновь согнул пальцы и выпрямил. Человеческие руки, руки
молодого мужчины, почти мальчишки. Но так только кажется. Мышцы
зудят от напряжения, волнами расходятся под кожей, готовые в любой
момент вздыбиться и превратить руки в подобие лап. Ногти рвут кожу,
выпирают из пальцев, сгибаются в кривые лезвия ножей, они крепче и
смертоноснее чем сталь…. Ярси вновь с силой сжал кулаки. Нет, не
сейчас…
Он криво
усмехнулся. И даже не это станет причиной его одиночества.
Настоящее одиночество – это время. То время, что проносится сквозь
людские жизни, завершая их одним финалом для всех. А он будет
смотреть, как они исчезают, как могилы тех, кого он знал, зарастают
травой и превращаются в неприметные холмики. А потом не станет и
их.
Его слух
уловил звук шагов, Мида поднималась по лестнице, на ходу раздавая
распоряжения слугам.
Ты
слишком беспечна, колдунья. Или это только кажется? Ты привыкла
играть чужими жизнями и судьбами, для тебя люди ничего не значат.
Они лишь средство, расходный материал, который можно использовать и
уничтожить…
Мида с
улыбкой вошла в комнату и внимательным взглядом окинула спящих
молодых людей, несколько дольше её взгляд задержался на
черноволосом парне. Она даже подошла ближе, провела над ним рукой.
Её чары надёжно окутывали его тело, дыхание было ровным и глубоким.
Колдунья распахнула его плащ, прикоснулась к груди, вслушалась в
размеренное биение сердца. Магия потянулась глубже, она почти сжала
его сердце в тиски и вдруг с шипением отпрянула. В её ладонь
впилась ледяная молния, впилась глубоко и почти насквозь пронзила
её руку.