– О чем ты? – невольно теряюсь...
– О твоем размазанном по всему лицу блеске для губ... Пора отпустить Никиту.
Как бы мне этого хотелось. Но сложность в том, что мысли о Никите не покидали меня с самого детства, потом он открыл для меня радости секса, а его мне сейчас очень не хватает. Это, не говоря о том, что я жду от него ребенка...
– Алена...
– Если ты не будешь его вызывать каждый раз, когда что-то случается, то, возможно, у меня получится, – пожимаю я плечами и иду вытираться влажными салфетками. А потом поворачиваюсь к этой фурии и напоминаю: – У нас там конференция. Может, пойдем поработаем?
И именно это помогает мне не думать о Никите. Настолько, что, когда он появляется у меня тем же вечером в подъезде, я снова бью его между ног. Чисто на инстинктах... А что еще мне было делать, когда какой-то хрен хватает меня в темноте.
– Ты меня убить решила? – шипит он, и я свечу телефоном, но не на Никиту, а на разбитую лампочку.
– А ты, судя по всему, меня изнасиловать? – смеюсь и хочу мимо пройти, уже даже ключи в дверь вставляю, а затем слышу стон.
Меня пронзает чувство вины. Незаслуженное, но такое острое, что я поворачиваюсь посмотреть на Никиту. Он уже на коленях и держит руки в паху, часто-часто дыша.
Неужели так больно?
– Никита?
– Заткнись, пока не обматерил. И не звонил я, потому что не смог бы держаться на расстоянии.
Ну здесь я могу поверить. А вот могу ли поверить в его боль, такую, что он даже разогнуться не может? Не знаю.
– Лед принести? – спрашиваю, протяжно вздыхая.
– Если не жалко, – стонет он, и я захожу внутрь, оставляя дверь открытой. А когда иду к холодильнику, наблюдаю за тем, как Никита появляется в квартире. Сначала голова, затем все остальное.
Да, Боже мой, неужели отвалился?
Достаю лед и несу к дивану, где и расположился Никита, все еще постанывая и держась за причинное место.
– Может, врача вызвать?
– Мне кажется, там кровь идет, – выдыхает он, а меня страх берет. Я опускаюсь на колени, привычными движениями расстегиваю ремень на брюках, молнию. И страшась, что сделала любимого кастратом, стягиваю чистое белье. Но стоит мне увидеть вполне себе здоровый возбужденный орган, меня гнев охватывает. Я поднимаю голову и натыкаюсь на ухмылку.
Скотина!
Хочу в сторону рвануть, но Никита оказывается быстрее, и я с визгом лечу на диван. И только собираюсь подняться, как он оказывается сверху.