За
воротами возле дома бабушек оказалась ровная площадочка, Трофим не
подвёл, и отсев привёз, и разровнял. Нож бульдозера так ровненько
разгладил поверхность.
– Прямо
как зеркало. – сказал Петр, когда мы открыли ворота. – Даже жалко
заезжать, колеи останутся.
– Надо
сейчас покататься туда-сюда, смещаясь вправо-влево, утрамбовать. –
задумчиво решил я, планируя заняться этим после разгрузки машины. –
А то Трофим говорил, этот отсев застывает со временем, если не
укатать, колеи так и останутся.
Пётр
перенёс свой чемодан и дорожную сумку с ручкой через плечо, а я
взял все авоськи, и наши, и Жариковские. Галия несла сумку с
Мурчиком.
В
деревенском доме кот немного успокоился, пока мы с бабушками
здоровались, сумки разбирали. И Галия решила вывести Мурчелло на
крыльцо. Думал, он прижмется к полу и будет испуганно прижав уши
стараться слиться с ним, как нормальный городской кот, впервые
увидевший большой мир вокруг. А он вспомнил детство, осторожно
спустился с крыльца в сад и стал изучать всё вокруг. Ходил так
смешно, как в замедленной съёмке, осторожно делая каждый шаг. Галия
поначалу бродила следом за ним, но вскоре ей это надоело. Мурчик
чувствовал себя вполне сносно, иногда чуть пригибался, услышав
непонятные звуки. Мы решили поставить ему на крыльце миски с водой
и едой. Нагуляется и проголодается, сам придёт.
Пока я
наблюдал за котом, Пётр самозабвенно катался по нашей новой
стоянке. Ему это явно доставляло удовольствие. Не стал ему мешать и
сидя на крыльце, подставив лицо уже теплому апрельскому солнышку,
подумал: правду говорят, человек вечность может смотреть на то, как
другие работают.
Но, увидев
из окна нашу машину, прибежал Трофим и потащил меня в сарай
отчитаться о проделанной работе. Он уже привез доски, перегородил
снизу сарай.
– Сверху
не смог в одиночку сделать. – извиняющимся тоном сказал он. – Зато
окно у себя на чердаке смотри какое нашёл. Уже и не помню, где
взял…
–
Окно – это здорово. – задумчиво
ответил я. – Но меня больше беспокоит пол. Лаги надо до утепления
стен накидать. А? Как думаешь?
– Заказал
брус под лаги. Что ж я не понимаю. Вон, за досками лежит. И на
каркас под окно.
– О,
молодец, Трофим. Будет, чем заняться.
Вскоре нас
позвали за стол. Перекусили и втроем с Петром и Трофимом возились в
сарае до вечера, пока не стемнело с перерывом на обед и коротким
послеобеденным отдыхом.