– Мне надо
с вами поговорить. – нерешительно топталась она на
пороге.
– Ну,
проходите, раз надо. – ответил старый и пропустил её в
квартиру.
Разувшись,
она прошла в кухню. Было видно, что незнакомка очень
нервничает.
– Я мать
Лины. – повернулась она к Андрею Егоровичу, тут же сильно
помрачневшему. – Она не виновата. Это я, дура старая. Не ломайте
жизнь девочке. Мне на работу пишите. Это я дура, написала то
письмо… – она била себя рукой в грудь при этом, а дед стоял, как
скала, мрачный и неприступный.
В отчаянии
она бросилась к нему.
– Ну,
хотите на колени встану! – вскричала она и сама не поняла, как
слезы покатились у нее из глаз. – Что ж я наделала?! Работа это
единственное, что у дочки хорошего было в жизни. А теперь и этого
не будет…
– Мать
есть, уже хорошо. – тихо проговорил дед и уже громче добавил: – Не
реви. Не буду я никуда писать… Но это только, если у сына проблем
не будет с вашей писульки… Не заслужил он такого… честно и верно
служит своей стране, в не самых простых условиях.
Услышав
это, гостья взглянула на него, как будто ушам своим не
верила.
– Правда?
– с надеждой в голосе спросила она.
– Правда.
– недовольно ответил старый.
– Ой,
спасибо! – чуть не кинулась она его обнимать. Но в этот момент ей в
нос явственно ударил запах чего-то горелого.
Оглянувшись на плиту, она всплеснула руками. Но деду
в данный момент было плевать, что у него что-то там подгорело. Он
понял, что неожиданная гостья услышала только часть им сказанного,
как с женщинами часто бывает, только то, что хотела услышать, и
надобно повторить для лучшего понимания:
– Повторю еще раз – если у сына не
будет проблем. Если будут – что хотите делайте, бегайте на поклон к
Министру обороны, письмо свое отзывайте, пока его не отмолите. А не
справитесь… другой разговор тогда начнется. Ничего он вашей дочке
не обещал, чтобы его службу так подло гробить.
***
В конце
концов, мы остановились с Григорием на подарочной упаковке из трёх
бутылок армянского коньяка. Шёлковая белая подкладка в коробке
выглядела очень солидно, как раз по-генеральски. Если такой подарок
Балдину не понравится, то не знаю уж чего тогда и
дарить.
У нас с
женой ещё курсы водительские сегодня, поэтому поспешили из магазина
сразу домой.
***
Москва. Дом Ивлевых. Квартира
Гончаровых.
Вернулись
домой отец и сын Гончаровы в хорошем настроении. Родька был
счастлив от общения с отцом и очень им гордился. Григорий это
чувствовал. Иногда он замечал у сына грустный взгляд, когда тот
думал, что его никто не видит. И чем ближе к концу отпуска, тем
чаще это стало случаться. Задумавшись, Григорий пропустил Родьку
вперёд себя в квартиру.