— Есть кто, дабы оспорить сий
приговор? – спросил собравшуюся толпу Акинфий. Люди
безмолвствовали.
Подобный вопрос, прежде чем
приступить к казни, был спровоцирован мной. Дело в том, что я так
же не сидел без дела на протяжении зимы и в том числе исследовал
народное мнение. Зима оказалась сложная, во многих местах может и
не голодная повсеместно, но на жестокой экономии элементарной еды,
а иные регионы и голод ощутили. Люди ждут траву, чтобы ей питаться,
а пока кору деревьев обдирают, сглатывая слюну на то, что скоро
пойдет березовый сок, и можно будет вкушать лакомство – кашу из,
подслащенной соком, березовой коры.
И я предполагал, что может начаться:
«царь не настоящий», «это Господь гневается на то, что государь не
природный» и всякое в этом роде. И тут уже будет не обойтись, как в
известном фильме, разбрасыванием в стрельцов царской еды, тут из
меня могут еду сделать.
Поэтому, укреплял силовой блок,
покупая стрельцов премиями-хлебными пайками. Это может выглядеть,
как кощунство, почему не выдать хлеб голодающим? Один довыдавался –
Борька Годунов. И где он? Нельзя давать людям хлеб за просто так,
нужно хотя бы придумать дурную работу, иначе в итоге христианская
благодетель превратится в погибель. Вот за строительство дорог, или
за заготовку леса – пожалуйста, но не бесплатно. Но и нельзя, чтобы
люди продолжали уходить с земель. Так и крепостничество никогда не
отменю и земли не засею.
Так что, где только можно, я разделяю
ответственность. Вот и сейчас. Может, будут те, кто явно недоволен
казнью Норбекова. Так никто же не встал на защиту. Нужно было
набраться смелости и защитить, если правосудие того позволяет. Но,
нет, знают люди, что все по правде, пусть и поверхностной, но
правде. Были случаи, когда защищали приговоренных. И сменялся либо
вид казни, или вовсе – казнь заменялась ссылкой в Сибирь и на Урал.
Знаю, что два поезда из людей и повозок, с казаками отправились к
Байкалу. Может и сгинут там от рук ойратов-джунгар, или кайсаков,
но шанс жить все же был, как и возможность добывать отличного
соболя.
— А коли нету никого, кто слово свое
скажет и сможет оспорить приговор, то он будет приведен в
исполнение немедля! – выкрикнул Акинфий и палач, обрушил топор на
голову, может быть и верного мне, человека.
Да, я вот так убиваю человека,
который, казалось, мне беззаветно служит, хотя одним из мотивов,
побудивших Нобекова сделать то, что он сделал – нажива и попытка
через шантаж добиться возвышения. Да я и так бы выдвинул
Норбековых, после недавишних казней некий вакуум образовался и
можно было подтянуть какой дворянский род, чтобы тот был лично мне
верен.