— Полагаю, уже поздно, — хрипловато произнес он, поднимаясь с
лавки.
— Полагаю, что так. — я даже не отступила назад, оставаясь с
мужчиной практически нос к носу.
— Полагаю, на кухне встают рано.
— Вы правы.
— Я не ошибусь, предположив, что за день ты очень устала.
— Вы хотите предложить мне руку, чтобы опереться? — было
невозможно удержаться от желания спровоцировать его на
прикосновение.
— Теперь с моей стороны было бы не вежливо отказаться —
усмехнулся Дарен, подставляя мне свой локоть.
Я оперлась на его руку, вдохнув такой родной мне запах. Как
непредсказуема жизнь, человек, которого я могла касаться, когда мне
было угодно, теперь практически недосягаем для меня. Хотелось
попросить его здесь и сейчас не предавать меня, не причинять мне
эту боль, но мы молча шли по дорожке, под шорох гравия, в
направлении входа для слуг.
— Доброй ночи, Элен. — произнес мужчина, останавливаясь у
двери.
— И вам, господин Дарен.
Я легонько сжала его локоть, пытаясь удержать наворачивающиеся
слезы, было стыдно за свою слабость, но рана в душе была слишком
свежей, я мышью юркнула за дверь, не в силах больше выдерживать его
общество. Наверное, я вела себя не подобающе для служанки, но
сейчас мне было все равно.
Утром, стоило мне перешагнуть порог гостиной с подносом неся
завтрак, как ко мне подскочил Арнольд.
— Элоиза, звезда моя! Куда ты пропала вчера вечером? Я искал
тебя по всюду. Понимаешь, это триумф! О тебе спрашивало трое
господ, они готовы сделать тебя своей протеже. Театру необходимы
спонсоры.
— Но я работаю на кухне. Если они хотят спонсировать мои
кулинарные шедевры, то милости прошу.
— Что за вздор! Все девушки мечтают стать актрисами. Чего ты
добьешься на своей кухне? А театр открывает перед тобой двери во
все приличные дома.
— Но только по праздникам.
— Это возможность найти себе достойного мужа.
— Или стать содержанкой.
— Это все равно лучше, чем целыми днями варить харчи.
— Вы мне, кстати, так и не заплатили.
— Не будь такой мелочной. Выступление на сцене — это полет
души…
— Полетали и хватит. — расставив все тарелки, я уже собралась
уходить.
— Гермонд! Гермонд, заплати нашей жрице. Эти женщины такие
коварные! Ты перед ними раскрываешь душу и двери в светлое будущее,
а они цепляются за два серебряника.
— Мое почтение, Элоиза, талантливая и умная девушка большая
редкость в наши дни, — Гермонд протянул мне деньги с одобрением
глядя на меня.