— Да, я тоже обратил внимание, — пробормотал я.
Но больше ничего добавлять не стал.
— А что ж — молчал?
— Ну-у... — пожал я плечами. — Кто я такой, чтобы лезть со своим
рылом в калашный ряд? Это же кино, я думал, там так и должно
быть.
— Ладно, не скромничай, — отмахнулся Мякин. — Я хочу предложить
тебе поработать над диалогами. Оживить их!.. Тем более, что большую
часть тебе же и из них произносить, — усмехнулся он.
Интересное предложение. Этак и до сценариста полноценно недолго
вырасти. А если так, то потом и романы писать можно с заделом под
экранизацию сразу. По двум фронтам сразу бить. Но восторг свой я не
стал выказывать, изобразил задумчивость, хотя мысленно уже
согласился на предложение режиссера. А вслух проговорил:
— Хорошо, я поду...
И тут из подъезда донесся истошный женский вопль, чуть
приглушенный входной дверью:
— Помогите!!!
Кофейный сервиз из тончайшего фарфора уцелел только чудом. Я
вскочил, едва не опрокинув столик со всем, что на нем стояло, и
через мгновение был уже на лестничной клетке. Там я увидел громилу,
который притиснул к стене Настю, одной рукой зажимая ей рот, а
другой держа возле ее горла нож.
Услышав звук открываемой двери, он хотел было обернуться, но —
не успел. Я схватил его за руку, в которой была финка, сжал
посильнее, так, чтобы он даже не дёрнулся, и вывернул за спину,
заставив нападавшего опуститься на колени.
Нож выпал из разжавшихся пальцев и забрякал по ступеням.
Трегубова, прижимаясь спиной к стене, инстинктивно отползла к
выскочившему вслед за мною режиссеру. Мякин заслонил ее своей
широкой спиной, хотя дело было уже сделано. Нападавший пытался
вырваться из моих тисков, но где ему было справиться с литейщиком!
И он только изрыгал черную ругань, когда после каждой попытки ему
становилось лишь больнее. Я узнал эту харю — это был хулиган,
удравший от милиции во время нашей первой с ним встречи. Один из
подосланной троицы.
— Чего вы стоите? — пробурчал я, обращаясь к актрисе и
режиссеру, которые, остолбенев, наблюдали за моей возней. — Звоните
ноль два!
— Я уже позвонил, — ответил Григорий Фомич.
И, будто в подтверждение его слов, через десяток-другой секунд
на лестничной клетке послышался топот сапог. На площадке появились
два парня в серых шинелях и фуражках с золотистыми кокардами.
Нависли надо мною.