— Какое дурацкое имя! И не выговоришь, — воскликнул кто-то в
толпе.
— А вам и не надо. Лучше бы вообще не упоминать его среди
местных. Уж больно у них тут церковь лютует, хотя на границе со
степью — не так рьяно. Но всё равно, церковники здешний люд знатно
обработали, поэтому могут если не наброситься, то нажаловаться этим
своим боярам.
— Эй, Гунд, ты снова новичкам целую лекцию затянул? — окликнул
увлеченно вещающего «гида» какой-то опять бородатый мужчина почти в
таком же плаще, но вместо войлочного колпака, на голове у него была
стёганная шапка, отдалённо напоминающая ушанку. — Сколько раз
говорено? Пусть сначала покажут чего стоят, а уж потом и на вопросы
их отвечай. Причем не за даром(сплюнув). А ты что? Мало того что
просто так даешь знания, ценность которых они сейчас просто не
способны осознать да наверняка запутаются в твоём словоблудии, так
ты ещё и мешаешь поиметь выгоду другим. Смотри, Привратник, Гильдия
тебя прикрывает, но не всюду её власть!
Последнее было сказано не с угрозой, а вроде как
рекомендательно. Видимо, конкретно этот человек не имел выгоды с
обмена информации на что-либо ценное. Скорее всего, на некую
ответную услугу. После
этого прохожий молча удалился к острогу на холме где-то в километре
к северу отсюда, целеустремленно шагая по накатанной, но пыльной
грунтовой дороге, что извивалась посреди луга.
— Ага-ага, — выссказал свое мнение Гунд на счет «рекоммендаций»
удалившегося. — Так на чем я остановился? Ах да, там — вы умерли,
но сюда — были призваны, дабы, получив второй шанс, заплатить за
него служением! Вы, конечно, можете отправиться своей дорогой. Но
вон там, на юге — монстры и остатки степняков, которые угонят вас в
рабство. А вон там, на севере — вас, в таком-то виде, если не
пришибут крестьяне, чтоб не шастали, то похолопят какие-нибудь
лихие людишки, в итоге всё равно продав. Тем же боярам, например. И
не стоит себя тешить иллюзиями. Особенно вот ты, полагаю,
спортсмен. Смею вас заверить, земляки, местные хоть и выглядят
тощими карликами по сравнению с нами, берусь предположить, никогда
не знавшими голода, но дадут фору любому из вас, по-любому ведь
сомлеющему от вида крови. Во всяком случае сейчас, пока вы
только-только из мира, где есть туалетная бумага, — на этих словах
бородач расхохотался, но с некоторой горечью и тоской, что ли. — Ах
да, местной заразы бояться не стоит. Наряду с новыми телами, всех
нас наделили и завидным иммунитетом, так что от какого-нибудь, уж
простите, кровавого поноса через пару дней не сканаете. Да и чтобы
тот же сепсис у кого приключился, например после ранения, я не
припомню. Короче говоря, кроме как здесь, на границе со степью, вам
никто рад не будет. Вас никто не ждет, и те же церковники не
потерпят присутствия чужаков, скорее всего, тут же потянув на
костёр. Нет, безусловно, можно попытаться принять здешнюю веру, то
бишь порядки и правила, и даже попытаться встроиться в архаичное по
всем меркам и во многом беспощадное общество. Если, конечно, сумев
выжить, успеете донести своё желание тем, кто вас вообще пожелает
слушать. Вот только я бы не то что сам на такое не отважился, но и
не советовал бы. Небось вздернетесь, нежные вы мои и избалованные
цивилизацией ранимые натуры, уже спустя пол годика такого вот
бытия. Были случаи(невесело). Так что нечего к местным лезть —
целее будете. Лучше уж тут постараться и стать кем-то! А не быть
жалкой сломленной пародией на человека.