- Саурита, выйдите оба, но не уходи
далеко, - я проследила чтобы они вышли и медленно начала
поворачиваться к зеркалу. На меня смотрела девушка лет семнадцати –
девятнадцати. Если бы не грудь, можно было дать и пятнадцать.
Шоколадные волосы, карие глаза, пухлые щеки с ямочками, ладная
фигурка и красивая улыбка. Ну, в принципе, очень даже не плохо.
Хотя, могли бы и блондинкой сделать, жалко им было?
Я покрутила головой, чтобы
удостовериться, что это мое отражение. Она повторила мои движения.
Мда, понятия о красоте у людей разные. Надо было конкретнее
говорить. Я была черноглазой брюнеткой, только волосы были темнее,
кудрявее. И все красивое, на мой взгляд, должно было быть светлым.
Ладно, теперь нужно выяснить, что это за место, какой год на дворе,
и выполнили ли ангелы вторую часть обещанного. Мне обещали, что я
буду богатой!
- Саурита, иди сюда, - девушка
забежала в комнату, словно стояла под дверью. - Саурита, я богата?
– я посмотрела прямо в ее глаза.
- Конечно, мисс, вы единственная
наследница мистера Гросарио, Советника Его Величества, - при
упоминании короля она склонила голову ниже к груди, и не сразу
подняла ее.
- Отлично, хоть здесь не подвели, - я
смотрела на свое платье, оно было из хорошей ткани с красивой
вышивкой на груди. На мне были чулки из хлопка с завязками – они
крепились к поясу, что было не очень удобно, но терпимо. Мягкие
кожаные тапочки, по всей видимости, домашние. Да уж, эта жизнь
будет много легче, чем моя прежняя, легкотня! Да еще и такой
подарок, как ребенок, которого у меня не могло быть в той жизни.
Да, мне обещали ребенка! Но кто? Что происходит?
- Лора, Лора, милая, - по коридору несся и приближался мужской
крик. Я вопросительно посмотрела на Сауриту, она отошла в сторону
от двери, и шепнула: - мистер Гросарио. И в тот же момент дверь
распахнулась, и в комнату влетел мужчина.
Он был, наверно, на две головы выше меня, с седеющими висками,
но заметно молодящимся. Мягкие, как и у меня, черты лица, темные
глаза, пухлые губы. Он с разбегу обнял меня и поднял над полом. У
меня кое-где хрустнули косточки.
- Отец, отпусти, мне больно, - кое-как, на сколько мне позволила
поза, просипела я. Я не подозревала, что так сложно назвать отцом
незнакомого человека. Я не помнила отца - видела только на фото.
Грудь разрывало каким-то ощущением, что я его предала.