Закрываю сумку. Осматриваю комнату. Вроде все. Собираю разбросанные вещи, наводя порядок. Читаю сообщение от Платона о том, что он ждет меня внизу. Становится тоскливо. Вот так оставлять бабушку с ложью. Послезавтра я стану женой Мирона Вертинского. А через год – разведенной женщиной.
— Бабулечка, — подхожу к ней сзади, наклоняюсь, обнимаю, повисая на шее. — У меня правда все будет хорошо. Я буду тебя навещать. Если это ошибка, то я должна ее совершить. Разве не ты говорила, что лучше сожалеть о том, что было, чем о том, чего не было.
— Иногда стоит прислушаться к опыту других, — вздыхает она и поглаживает мои руки.
— Опыт – это когда все проживаешь сама.
— Не плачь потом мне! — строго сообщает бабуля, но сжимает мои руки.
— Хорошо, — целую ее в щеку и бегу за сумкой.
Платон встречает меня в подъезде, забирая сумку. Улыбается, но как-то грустно. Иногда мне кажется, что, предлагая эту авантюру, где-то в глубине души он надеялся, что я откажусь. А я не могла упустить такого шанса. Заработать столько денег просто нереально, а время идет…
— Это все вещи? Сумка легкая, — констатирует парень, когда мы спускаемся вниз.
— Мирон сказал не брать много вещей.
— Мало ли что сказал Мирон, — цокает Платон. — Можешь взять все, что захочешь.
— Мне достаточно.
— Слушай, ты не должна его беспрекословно слушаться. Достаточно играть его жену на публике.
Нервный. Дёргает дверь не в ту сторону. Злится, почти вылетая на улицу. Пока он открывает багажник, укладывая мою сумку, я сама сажусь на переднее сидение и пристегиваюсь.
Платон садится за руль, молча заводит двигатель и выезжает со двора. Обычно он целует меня при встрече, а потом болтает без умолку, смеша меня, или расспрашивает о том, как прошел день. А сейчас молча сводит брови и сжимает руль. Я прямо чувствую, как в его голове творится хаос.
— Останови, пожалуйста, у кафетерия, — прошу я.
Тормозит, паркуясь.
— Кофе хочешь? Латте с карамелью? — берет портмоне, собираясь выйти.
— Нет, сиди здесь. Я скоро, — не дожидаясь его реакции, выхожу из машины.
Сама покупаю нам два стаканчика кофе: мне – с карамелью, Платону – с миндальным сиропом, как он любит. Возвращаюсь в машину и с улыбкой протягиваю ему напиток.
— Мила, — выдыхает, улыбаясь. — Я и сам купил бы кофе. В нашей семье не принято, чтобы женщина платила.