Первое правило — иметь максимально беззаботный вид. Беззаботный
настолько, чтобы даже местные забулдыги морщились от пафоса,
проскальзываемого в движениях.
Второе правило гласило, что чем больше ты недоуменно
оглядываешься, показывая всем, что в хитросплетении местных улочек
ты ни в зуб ногой — тем лучше.
Обязательно найдутся добрые люди, которые подскажут дорогу.
Неважно, что такие «подсказки», обычно доводили лишь до местного
канала или свалки, но никто и не обещал, что дорога будет
приятной.
Третье правило было самым простым: ты должен идти либо один,
либо с девушкой.
— Послушайте, милсдарь, — раздавшийся со спины грубоватый голос
с деланно-заискивающими нотками не стал для Полозова
неожиданностью, поскольку эти неуклюжие шаги он услышал ещё метров
тридцать назад. — У вас не найдется несколько монет на опохмел
добрым людям?
— У меня есть и больше, — спокойно повернулся парень, замечая
движение сбоку. Слегка насмешливый взгляд Петра прошёлся по мужику,
подмечая все детали. — Вот только всё зависит от того, что тебе
нужно?
— Дык похмелиться нужно, я ж говорю, — радостно воскликнул
мужчина, жадным взглядом вперившись в ассигнацию, которую Петя
небрежно достал из кармана.
— Ты, похоже, не понял, — недовольно поморщился Пётр. Неужели он
ошибся и это просто случайные бродяги, которые решили поживиться? —
Я спрошу второй раз: ты хочешь умереть вместе со своими дружками,
или всё-таки заработать денег?
— Мужик, ты кто такой? — на свет тусклого фонаря, который был на
последнем издыхании, настороженно выступила ещё одна мужская
фигура.
Видимо, это и был заводила, совсем не производивший впечатления
разбойника. Просто обычный горожанин. Так пройдёшь в толпе и не
угадаешь, чем этот субчик промышляет промозглыми вечерами.
Вот только намётанный взгляд Полозова увидел достаточно для
того, чтобы с уверенность утверждать: это те, кто ему был
нужен.
— На какое прозвище отзываешься? — слегка развязно спросил
Петя.
Видимо мужик хотел возмутиться, поскольку только открывал рот. И
его можно было понять: приходит какой-то неизвестный хлыщ, ломает
им весь отработанный шаблон по отнятию средств у неосторожных или
подвыпивших горожан, а потом ещё и столь дерзко разговаривает, не
собираясь представляться.
— Пожалуй, я ускорю ваш мыслительный процесс, — фыркнул Полозов,
тут развеиваясь невесомым пеплом и возникая в стороне от
заводилы.