Девочка выдала длинную последовательность странных звуков,
которые больше напоминали язык машин, чем нормальную речь. Юра
мельком взглянул на Гекату и та уверенно кивнула. Генералу
оставалось только добавить к основному потоку ещё один пакет
данных. Скоро должен был прийти ответ от медика. Изменение настроек
сделало корабли ящеров одной из целей наполнения энергией. Если всё
пройдет без проблем, то через час флот отправится в прыжок к
Саашели и будет на месте на несколько часов раньше Ахилла.
— У меня вопрос! — неожиданно произнес молчавший всё это время
Ерма. — Почему именно десять тысяч?
— Потому что столько требует малый пространственный маяк
Лирдагов, малой, — проворчал в ответ Гефест.
— Ахилл поглотил шестнадцать миллиардов жизней. Запаса этой
энергии хватит, чтобы ни о чем не беспокоиться много лет, —
возразил мальчишка. — При таком раскладе, его может не волновать
жалкая кучка дополнительной энергии.
— Ты даже не представляешь, сколько может дать всего один
пользователь в момент своей смерти, — покачала головой Геката. — И
Ахилл...
— Должен быть сейчас совершенно безумным и до краев обожравшимся
чудовищем, — закончил за Гекату её мысль пацан. — И тогда вопрос
остается тем же. Почему десять тысяч? Почему не сто или
миллион?
Геката непонимающе смотрела на главного оператора человеческой
системы. Руки Гефеста замерли над панелью управления. Генерал
несколько секунд смотрел в пространство перед собой, а потом
медленно повернулся к Ерме.
— Знаешь, малой, а ведь у меня к тебе тоже появились
вопросы.
— Я готов ответить на любые вопросы, генерал, — неожиданно
твердо произнес мальчишка. — Но вы обязаны разобраться в
происходящем прежде, чем делать какие-то выводы. Я родился и вырос
на Аркадии. До встречи с Ахиллом, меня вообще не считали за
человека и кормили только из жалости. Я обязан ему жизнью и даже
больше. То же самое может сказать любой житель Аркадии. Любой член
команды Ахилла, который прошёл с ним путь до Саашели. Мы не знаем,
что с ним стало сейчас, но мы знали, каким он был раньше. Я не
верю, что лучший воин человечества превратился в чудовище.
— Никто из нас не хочет в это верить, Ерма, — грубо ответил
Гефест. — Но факты есть факты. И они говорят, что личность Славы
выгорела до тла.
— Это не так, — внезапно произнесла Геката. — Базовая мотивация
у него осталась прежней. Он защищает людей. Может быть, только до
определенного момента, пока не перейдет к следующей цели или не
поймет, что человечество уже не имеет для него значения. Ерма прав,
Слава пытается вернуться и мы должны ему помочь.