Бесправный.
Лишенный выбора. Собственного мнения. Подчинённый правилам сумасшедших предков.
Обязанный беспрекословно следовать средневековым традициям. Несчастный
наследник чокнутого аристократического
рода.
Кулаки
непроизвольно сжались.
— Теодоро Конти,
— взревел отец, зло, сверкая чернотой глазниц. — Как ты смеешь обвинять меня в
неподобающем поведении, в низости? Кто дал тебе право подозревать меня? —
разбушевался глава семьи, сбивая боевой настрой отпрыска.
Сеньор Конти не
понимал собственного сына. Он, будучи на его месте, без лишних расспросов
оправился в комнату к девушке, а после выразил отцу безмерную благодарность
за выбор. А этот… Черт, что с ним не так? Может…
Мысль
парализовала мозг.
—Мальчики… —
глава семьи тяжело сглотнул.
Твою мать.… И
что тогда?
Он толерантен…
НО!
Но! не к
собственному сыну… ЕДИНСТВЕННОМУ.
—Что? —
вытаращился наследник. Разве он дал повод для подозрений?
—Тебе… тебе… —
отец смахнул со лба выступившие капельки пота.
Как же просто,
когда не касается твоей семьи.
Твоего СЫНА.
Сеньор Конти на
секунду прикрыл глаза, собираясь духом. Выпалил на одном дыхании.
— Теодоро, ты
предпочитаешь себе подобных?
—Что? — парень никак не мог понять чего же
хочет от него отец. Но родитель замер в ожидании ответа. — Знаешь, папа не
думаю, что девушка из семьи нашего положения захочет заниматься со мной сексом
до свадьбы, — выдал почти логический ответ на вопрос, — да и после свадьбы
тоже, — синие глаза обреченно опустились на носки начищенных туфель, — с
таким-то лицом.
—Девушка! —
радостно воскликнул отец, потрепав сына за щеку. — Девушки! — с торжественностью
в голосе выкрикнул мужчина, похлопывая парня по плечу. — Ты настоящий Конти,
сын! — прогромыхал голос папы, тормоша молодого человека и подталкивая
последнего по полутемному коридору.
—Подожди, отец,
— уперся наследник древнего рода, — я ничего не понимаю, — вывернулся из
объятий юный аристократ.
—Теодоро, мы с
тобой позже поговорим, — парочка остановилась у названной им комнаты. — Обсудим все в мельчайших
подробностях.
—Папа, я не хочу в подробностях, я не готов к
подробностям, никаких обсуждений. Отец!— сопротивлялся Тео.
Но ослепленный приятной
новостью о гетеросексаульности сына глава старинного рода, пропустил протесты
мимо ушей.