О себе, об отце и
предках он сделал определенные выводы и принял некоторые решения. С Бьянкой
было сложнее. Он думал о ней постоянно. Девушка не покидала его мысли ни на
минуту. Она утренним серо-голубым небом
плыла над ресницами, ночами пробиралась в его сновидения и её намерения
были совершенно лишены невинности. Такие встречи заканчивались мокрыми от пота простынями
и первоклассным утренним стояком. Парень чертыхался, поднимался и плелся в душ
под холодные струи, которые справлялись с возбуждением, но не с вопросами, вертевшимися в его голове. Они
требовали ответов, а дать их могла только Бьянка.
Юноша до боли в
висках хотел знать, кто был с ним в комнате? Джин, что получила определенную
сумму, или Бьянка, девушка с глазами цвета серо-голубого утреннего неба, та,
что оставила свой номер телефона и сейчас
ждет его звонка.
Вопросы назойливо
сверлили мозг. «Почему? Почему она не назвала своё рабочее имя? Почему утаила
его? Почему представилась настоящим, тем, что дали ей при рождении?» Неужели
Джин не для него, а для других мужчин, посещающих клуб. Упоминание о «других» в
её постели вызывало у парня приступ тошноты и необъяснимой агрессии.
Сжав кулаки,
Теодоро спускался в спортивный зал и сдирал кожу с костяшек пальцев, колотя
боксерскую грушу, а потом долго лежал на траве в дальнем углу сада, устремив
задумчивый взгляд в темное небо усыпанное звездами.
От трехдневного
мозгового штурма начало ломить виски, юноша поморщился, потер пальцами лоб,
надеясь избавиться от нарастающей головной боли. Замученный мозг выдал
единственное решение: заполучить истину из первых рук.
Тео вскочил с примятой травы и уверенной
походкой устремился к дому. Он получит ответы на вопросы. И первым пунктом
значился глава семьи.
Оказавшись в доме, юноша, переполненный
решимости направился в сторону каминной
гостиной, где коротал вечер отец. Сеньор Конти любил перед сном посидеть у огня,
потягивая виски и приправляя его терпким вкусом кубинской сигары.
Теодоро всего на секунду притормозил у
резных дверей, постучал и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь.
В нос ударил сладковатый запах. Глава
семьи расположился в любимом кресле, откинув голову на высокую спинку и прикрыв
веки, медленно выпускал дым. Тео
поморщился. Не имея ничего против хорошего дорого алкоголя в умеренных дозах, к сигарам относился строго
отрицательно.