Осталось найти только какую-нибудь сумку, в чем можно было бы
все это унести. В принципе в кузове имелась одна, правда не слишком
удобная, и забитая, какими-то бумагами, в которых мне еще
предстояло разобраться. Напоминала она, мечту аккупанта, или что-то
похожее на то, что использовалось челночниками, после распада СССР
в моей прошлой жизни. Пока же, не вылезая из кузова, я освободил
все свои карманы, укладывая их содержимое на крышу кабины, и тут же
переоделся в гражданскую одежду, рассовав по карманам все, что у
меня было, за исключением пожалуй документа, выданного в отряде.
Вначале хотел было его сжечь, но мгновением позже понял, что делать
этого не стоит. Если я когда-нибудь доберусь до СССР, он может мне
здорово пригодиться. Увидев его наличие там, меня наверняка
вспомнят знающие люди, и подтвердят мое участие в Сандинистском
Фронте Национального Освобождения, что несомненно, будет мне только
на руку. Поэтому «паспорт» выданный местными партизанами, я
постараюсь прибрать по глубже. Подхватив сумку с бумагами и коробку
с недопитым соком, переместился в кабину, где было гораздо удобнее
разбираться с бумагами находящимися в сумке.
Содержимое сумки меня ужаснуло. Видя все, что там находилось,
создавалось впечатление, что все это можно представить как
вещественные доказательства преступлений нынешнего режима. Здесь
находилось множество папок, пакетов, и просто документов, лежащих
россыпью принадлежащих мужчинам, женщинам, детям. При этом на
многих папках, а то и в самих паспортах, стоял штампик с надписью
«Приговор, приведен в исполнение», и пустой строчке стояла дата и
время. В чем именно заключалось исполнение приговоа, было понятно с
первого взгляда. В некоторых папках даже имелся вкладыш с коротким
напечатанным на пишущей машинке текстом, с указанием номера статьи
уголовного права, или же просто номером постановления от какого-то
числа, с коротким выводом в конце: «Приговаривается к
расстрелу».
Я встал, перед неразрешимой дилеммой. Вещи подобные содержимому
этой сумки, нельзя было бросать на произвол судьбы. И в тоже время,
я понимал, что попытайся я доставить эту сумку по назначению, и
любой встретивший меня гвардеец, тут же добавит к этим документам и
мои. И что в таком случае было делать, я совсем не понимал. Был бы
я хотя бы, поближе к границе, я бы попытался утащить эту сумку за
кордон, а оттуда, как-то связаться с повстанцами, или с кем-то еще.
В конце концов, даже в том же Сальвадоре или Гондурасе, наверняка
есть представительство СССР, которым можно было бы попытаться
вручить это. Но находясь здесь, в районах лояльных правительству
Самосы, значило только дергать судьбу за хвост.