— А вы ж не тренироваться пришли, — сказал я прыщавому, — а к
девкам приставать.
Я кивнул за спину качку. Девочка, худенькая, но фигуристая, с
шикарными тренированными бедрами и объемной грудью, заключенной в
спортивную кофточку, следила за нашей с прыщавым разборкой. Было
видно, что она нервничает. Рядом с ней, приобнимая за талию, стоял
поджарый рыжий мужичок из этой же компании. Девушка же все пыталась
отстраниться, как-то оградить от себя этого рыжего, но безуспешно.
Кажется, ее разрешения особо и не спрашивали.
— Ну и че?! — Выкатив глаза, рявкнул прыщавый так, что на его
шее выступили вены.
— Давай забьемся на спор, — проговорил я. — Твой максимальный
вес на один раз. Если я пожму больше, вы отстанете от девчонки и
свалите куда подальше.
Качки разулыбались, кто-то из них засмеялся. Прыщавый ощерил в
улыбке большие зубы.
— А если я? — Самодовольно спросил вдруг он.
— Тогда свалю я, и вы меня больше не увидите в этом спортзале.
Ну, — я ухмыльнулся и похлопал по подлокотнику, — добавлю вам еще
один бонус.
Дима изумленно уставился на меня. Еще бы. Ведь это был
единственный спортзал в городе, что оказался мне по карману сейчас.
А если тренируешься всю жизнь, без железа начинается ломка. Это, не
говоря уже о том, что новый “бонус” я себе и вовсе купить не смогу.
По крайней мере, следующие три месяца.
Прыщавый рассмеялся. Потом заозирался по сторонам. Внимание всех
немногочисленных посетителей зала было приковано сейчас только к
нашей ссоре.
— Хе, — хмыкнул он и утер нос, — ну давай. Мой жим от груди сто
восемьдесят пять. Но для тебя я пару килограммов накину.
Внезапно прыщавый опустился ко мне и добавил:
— Будет интересно посмотреть, как ты без этой своей таратайки
будешь валить из зала. Змейкой, небось.
Когда прыщавый пожал свой вес, с трудом вернул нагруженную
штангу на место и сел, то самодовольно глянул на меня.
— Ну че? Домой, походу, поеду сегодня я, а не ты, дед. Тебе
придется ползти.
Дружки его, смешливо улюлюкая, принялись поздравлять прыщавого.
Девушка, которую рыжий подтащил к нам, смотрела на меня испуганно и
с какой-то мольбой, но молчала.
— Дима, — крикнул я, — давай сто девяносто.
— Да вы че, Виктор Иваныч, — нагнулся ко мне Димон, — такой вес
и без разминки? Без разогрева?
— Вон, смотри, — я кивнул на постер, висящий на стене, и Димон
обернулся.