— Э?! Какого хера?! — Закричал Жирный и бросился ко мне.
Он успел схватить коляску за подлокотники. Видать, решил
опрокинуть меня, но не смог. Потому что я успел схватить его за
плечи. Раздался щелчок кости о кость. Это я дал ему лбом в лицо.
Жирный замычал, схватившись в свою морду. Споткнулся о корчащегося
в грязи прыщавого и грохнулся рядом.
Третий уже успел меня опрокинуть. Это был рыжий. Он разбежался и
сбил меня с колес. Вместе мы упали через спинку коляски. Он
оказался сверху. Я тут же схватил его за шапку. А потом
почувствовал острую боль в районе печени. Еще, еще и еще.
— Ах ты… Мразь… — Прохрипел я, ощущая во рту вкус крови.
В последнее мгновение я напрягся и дал головой Рыжему прямо в
зубы, услышал, как смачно хрустнуло.
— М-м-м-м-м! — Замычал он и перевалился на спину.
Я тут же ощупал тело. На боку было мокро. Форма охранника
стремительно пропитывалась кровью.
— Что тут такое?! — Вскочил на ступеньки Димка, а потом
выругался.
— Мужики! Он его порезал! — Заорал Прыщавый. — Порезал! Давай
отсюда!
С трудом они поднялись и бросились к машине, оттолкнули от
Соляриса девчушку, которая грохнулась попой на тротуар. Колеса
буксонули на слякоти, и машина рванулась с места.
— Дядь Вить! — Бросился ко мне Дима, — Еб твою ма-а-а-ать… Да ты
весь в крови…
— В печень прилетело, — проговорил я с трудом, чувствуя, как
сильно хочется спать. Силы медленно покидали меня сквозь раны.
— Нужно скорую! — Димка достал телефон непослушными руками.
— Не успеют они, — ответил я спокойно.
Я ощущал, как кровь уже пропитала ткань на спине.
— Сука! — Выкрикнул он и, отбросив телефон, принялся запоздало
зажимать раны.
— Все нормально, Дима, — ответил я, холодным умом понимая, что
сейчас случиться, — все нормально. Только холодно.
— Щас… Щас все будет, дядь Вить.
Димка принялся стягивать с себя бушлат. Я увидел, как подоспела
и девчонка. Бледная как смерть она торопливо болтала по телефону.
Видать, вызвала скорую.
Последним, что я помню был момент, когда Дима накрыл меня
бушлатом. Это оказалось лишним. Холодно мне уже не было.
Армавир. Февраль 1993 года.
Мне было холодно. Пальцы ног замерзли особенно сильно, и я
машинально, сквозь полудрему пошевелил ими, чтобы немного разогнать
кровь.
Вокруг шумело. Странный белый шум напоминал звук радиопомех. В
следующее мгновение резко началась песня: Фаина, Фаина Фаина,
Фаина, Файна-на.