Сейчас, вероятно, моим главным минусом является слабое из-за
болезни тело, и ограниченный уровень развития собственного уровня и
умений. Лучший способ компенсировать эти ограничения – сделать из
Хару союзника, который сможет постоять за себя.
Однако если она струсит или умрет на этом испытании, я потеряю
хороший шанс облегчить себе жизнь.
– Моя цель выглядит как-то страшновато, – вяло улыбается она,
показывая мне возникший экран перед её глазами.
Цель для убийства Хару высветилась на её экране. Это был
огромный толстяк с оголенным торсом и косичкой, чем внешний вид
напоминал этакого казака. В руке он держал большой тесак, и
выглядел как типичный варвар. Я бы мог предположить, что он будет
медленным воином, который ориентируется на ближнем бою, однако в
мире Башни все было не так однозначно. Если здоровяк владел шинсу
на достойном уровне – он наверняка продемонстрирует нам пару
сюрпризов.
А вот моей целью для прохождения испытания оказалась какая-то
неприметная девица в черном плаще. У неё были фиолетовые волосы и
красные глаза, как у демона.
– А тебе… нужно убить эту девочку?
Хару старательно не показывала, как она была обеспокоена моей
целью, и тем не менее между нами возникла некоторая
напряженность.
– Не волнуйся. Если бы она была обычной девочкой, она бы не
смогла попасть в Башню бога.
– Угу-м.
Однако не скрою, даже в моей спокойной и безмятежной душе
возникло некоторое напряжение. Это тяжесть, испытание, выпавшее на
мою долю, не давало мне покоя – убийство кого-то, похожего на
ребенка.
– И так, вдоволь насмотревшись на своих жертв, вы наверняка
готовы приступить к победе над целью?! Желаю всем удачи!
Закончив выступление, Кролик убрал экран с лицами наших целей, и
исчез в воздухе.
***
Первым кто попался на глаза стал тот самый Толстяк, являющийся
целью Хару.
Хару стояла возле меня и сглатывала слюну, в её руках был сжат
превосходный меч, от одного вида которого можно испытать трепет –
Черный март. Внешне меч походил на катану с черными лезвием, и
черно-красной рукоятью. Необычный клинок, который даже в не
активированном состоянии выделял напрягающую ауру. И, честно
говоря, находиться возле него мне было тяжело, неприятно, как будто
из меня высасывали жизненные соки. Возможно, это как-то связано с
моим болезненным состоянием, из-за которого я реагировал на любую
неприятную мелочь навроде холодного ветра или шероховатости
собственной кожи после того, как стер пальцы о меч.