При виде моего личного арсенала
бодики дрогнули и не слишком охотно расступились. Я прошла мимо, до
последнего ожидая подвоха. Выбралась на улицу, где, как и обещали
синоптики, уже ощутимо похолодало. И только когда села в авто,
позволила себе выдохнуть.
Вот же лис проклятый… вообще-то я
ведьма уравновешенная, рассудительная, не буйная. И крайне редко
позволяла себе совершать необдуманные поступки. Но этот оборотень
действовал мне на нервы. Вчера я встретилась с ним первый раз, а
сегодня мне уже хочется его убить. Это, надо признать, серьезный
показатель.
Может, я зря отговорила девчонку от
поездки в другую больницу?
«Точно надо ее проведать»,– повторила
про себя я, слегка придя в себя. А затем решительно повернула
ключ зажигания.
***
Когда я поднялась в отделение, за
окном уже смеркалось, но на стуле для посетителей все равно кто-то
сидел, быстро-быстро перелистывая страницы в смартфоне. Парень, лет
пятнадцать не старше. Взъерошенный. Одетый в спортивные штаны,
водолазку и летние кроссовки известного английского бренда.
Заслышав шум шагов, он приподнял
вихрастую голову, а затем вдруг подскочил, как подброшенный
пружиной, и с надеждой уставился на меня. Крепкий, хорошо
сложенный, русоволосый, кареглазый и весьма симпатичный паренек,
чье лицо мне определенно кого-то напоминало.
– Ольга Николаевна?– спросил он, едва
я подошла к двери.– Здравствуйте. Можно с вами поговорить?
Я остановилась.
– Слушаю.
– Меня зовут Андрей. Моя сестра лежит
у вас в реанимации…
Что?! Еще один Лисовский?!
Я воззрилась на юношу с плохо
скрываемым раздражением.
– Мы не пускаем посетителей в палату
реанимации. По крайней мере, до тех пор, пока существует угроза
жизни для пациентов.
– Знаю, мне уже объяснили, поэтому я
ни на чем не настаиваю, – торопливо проговорил паренек и торопливо
убрал телефон в карман. – Вы просто скажите ей, что я здесь, ладно?
Пусть она знает… пусть не волнуется… Спасибо.
Я поколебалась, но все же кивнула, и
мальчишка, облегченно выдохнув, снова сел на стул. Правда, на этот
раз Лисовский-младший сидел как на иголках. Он выглядел
встревоженным, его взгляд беспокойно перебегал с меня на дверь и
обратно. Однако верхней одежды при нем не было – в отличие от отца,
он, похоже, знал больничные правила. И сидел тут уже давно: мокрых
следов возле входа я не увидела, а значит, за ним или кто-то помыл,
или же прошло несколько часов с того момента, как он сюда
явился.