Стемнело, мы с родителями и Павлом сидели на веранде у
антикварного медного самовара, прихлебывая чай и заедая его
плюшками, глаза практически слипались, и я совсем уже решил
отправиться на боковую, как вдруг Пашка обнаружил, что оставил у
реки свою сумку.
– Марк, дай велик, сгоняю к реке, я ее точно у берега забыл.
Паша по жизни был оптимистом. Хотя основания у него были – мы
уходили от реки практически последние, народу уже почти никого не
оставалось, сумка у Пашки была незаметная, цвета хаки, немудрено,
что он ее не заметил, когда уходил. Да и нам никому в глаза она не
бросилась, значит, и другие, может быть, мимо пройдут.
– Сейчас, подожди, наберу ребят. Может ты у Жорика в машине
выронил, или здесь где-нибудь валяется. Если не отыщется – вместе
сьездим на квадрике, вдвоем быстрее найдем.
– Да я один справлюсь, чего ты, – заупрямился Пашка.
– Не спорь. У тебя там важное что-то? Документы? Телефон?
– Да нет там ничего, документы я всегда в кармане ношу, и
кошелек с телефоном. Там так, мелочи всякие, но не хотелось бы их
потерять.
– Это хорошо. Все равно, давай иди ищи здесь, а я Жорику
отзвонюсь.
Жорик ничего в машине не находил. Более того, он вроде вспомнил,
что сегодня на реку Пашка ехал с сумкой, а уже обратно – без. Так
что оставался один вариант – прогуляться к месту нашей рыбалки. Я
пошел к гаражу за квадроциклом, а Павел решил ворота открыть. И
отвернулся-то я буквально на секунду, чтобы пропустить момент,
когда он, зачем-то, обходя кусты смородины со стороны забора,
провалился ногой в небольшую ямку. И как он только ее нашел,
единственная, наверное, на весь участок. Сто пятьдесят килограмм,
когда падают на землю, вполне могут сами нанести себе тяжкие
телесные, а если им еще поможет сучковатое бревнышко, непонятно
почему не пошедшее в костер… Короче, ногу Пашка повредил, и руку
разодрал знатно, так что пока я помогал ему подняться – сам его
кровью все ладони заляпал. Потом охающая мать пыталась ему помочь,
но практикующий травматолог сам справился, диагностировал у себя
отсутствие переломов и наличие сильного растяжения, небольшую
потерю крови, обработал и заклеил каким-то спреем рану, благо
разодранная рука была левая, и сообщил, что все так же готов ехать
за потерянным имуществом.
– Ну уж нет, – заявил я ему. – Сиди и лечись, врач хренов,
кошмар ходячий.