Учитывая, что я знал только имя и примерный возраст, вариант у меня был один - попытаться узнать ее по фото на паспорт. Отвалив космическую сумму, я затребовал отобрать фотографии девочек с именем Агата и рожденных в подходящие ей по возрасту годы. Но то ли детектив попался хреновый, то ли база неполная - отсмотрев тогда около четырех тысяч фотографий и потратив на это больше недели, моей Агаты среди них я не нашел. Сыщик, боясь за свой гонорар, конечно, заявил, что я ее пропустил или не узнал - в четырнадцать лет она могла выглядеть иначе, - за что едва не схлопотал по роже. Я был уверен, что узнал бы ее и новорожденной, но тупо было доказывать это ему.
Несколько раз я порывался дропнуть этот безумный поиск, матеря себя за одержимость и навязчивую идею, но упрямо пялился на фотки и раскладывал по разным стопкам. Сортируя на похожа, не похожа и близко не она. А потом с маниакальным упорством пересматривал первую стопку. Но закончив внимательно изучать последнюю фотографию, я точно знал - Агаты среди них не было.
А потом я напился. Пил жестко, не один день, переходя из бара в бар, пока в одном из них не встретил Алексу. Под утро она приволокла меня домой и больше уже не ушла. А я прекратил поиски и постарался выкинуть Агату из головы.
- Ты уже видел Софию? - спрашивает Алекса, выдергивая меня из воспоминаний.
Я качаю головой.
- Только днем, в ее кабинете. Но пойду к ней скоро. По замыслу организатора я буду сопровождать ее выход, а не будущий муж.
- А с будущей сводной сестрой ты познакомился?
- Нет. Но она должна быть сегодня здесь, вместе и познакомимся.
- Ты о ней что-нибудь знаешь?
Она явно очень заинтригована предстоящим знакомством, но ответить я не успеваю - чувствую неслабый толчок в плечо и точно знаю, что такую фамильярность могли себе позволить только кто-то из близнецов Разумовских.
"Макс", мысленно делаю я ставку, помня, что Марк откомандирован на стройку в Испанию.
- Приветос, бро, - слышу за спиной слегка картавую речь и понимаю, что ошибся.
- Когда тебе уже надоест коверкать язык? - спрашиваю, разворачиваясь, и мы здороваемся нашим обычным рукопожатием.
Друг детства давно избавился от легкого дефекта речи, но в общении со мной упорно продолжает картавить.
- Когда перестану ностальгировать по старым добрым временам, - все так же зафранцузивая "эр", с широкой улыбкой отвечает старший из близнецов.