Но вопреки утверждению, что лучше пожалеть о том, что сделал, чем о несделанном, я предпочитаю оставить все как есть. Мне ни к чему лишнее внимание к моей персоне, и пусть Марсель Станиславович Воропаев думает что хочет.
Почти весь первый день в море я провожу в своей каюте, сославшись на безотказный джетлаг. Тёма из солидарности со мной тоже никуда не выходит, и мы отлично проводим время вместе. Я расспрашиваю его о предстоящем бое и сопернике. Не то чтобы я сильно разбираюсь в боях и бойцах, но за карьерой Толчина, конечно, слежу и часто бываю и в зале, и на ринге. И с основными его соперниками более-менее знакома. Но эту фамилию слышу впервые, поэтому проявляю обоснованный интерес. Тёма с явным удовольствием посвящает меня в краткую биографию будущего противника и в примерный план на бой. Я с не меньшим удовольствием его слушаю.
Потом мы, хрустя попкорном и попивая колу из стаканов с трубочками, смотрим последние голливудские премьеры, которые пропустили из-за обоюдной занятости. А так как фильмы мы смотрим не на телевизоре, а на экране через проектор, звук льется из встроенных с разных сторон динамиков, плюс полумрак из-за опущенных жалюзи, то создается полное ощущение кинотеатра, вот только под попой не неудобные кресла, а большая мягкая кровать. Правда, иногда кровать только мешает. Просмотру фильмов, я имею в виду. И, например, тарантиновское "Однажды в Голливуде" нам приходится дважды отматывать назад.
Но это и неудивительно, если в моментах, которые мне хочется разделить с Артемом, посмотреть его реакцию, я перевожу глаза на него, то упираюсь в его пристальный взгляд. И понимаю, что весь фильм он смотрит не на экран, а на меня. Поглаживает мои волосы, щеку, спускается на шею, теребит ухо.
- Ты чего не смотришь, неинтересно? - спрашиваю я чуть хрипло из-за продолжительного молчания и, видимо, этой хрипотцой срываю чеку с его терпения.
Потому что вместо ответа Артем вдруг резко наклоняется и жадно припадает губами к моим, настойчиво раскрывает мой рот и буквально впивается в них требовательным, ненасытным поцелуем. Во взгляде его, который я успела поймать до того, как была вынуждена прикрыть глаза веками, читается такое нетерпение, такой голод, будто мы не целовались уже целую вечность. А ведь всего полфильма назад мы уже прерывались на несколько минут любви. И сейчас я немного шокирована его напором, хотя Тема всегда отличался буйным темпераментом. Не зря же он боец. Лихой парень лихого вида спорта.