— Не хватает инициативы у местных товарищей. Тут бы
шашлычка, да под коньячок!
— Вино есть, — кивнул Микоян в сторону соседнего
столика, где небольшая компания доедала обед под явно принесённую с
собой бутылку «Лидии». — Вроде не водка[63], но почему-то не
продают.
— К такому кафе надо бы частника… — задумчиво заметил
Косыгин. — Ты об этом не думал?
— Лёша, это серьёзно? — от удивления Анастас Иванович
даже перестал жевать.
— Совершенно. Ну чего страшного, если бы на этом берегу
стояло с десяток частных или кооперативных кафе?
— Ты, наверное, не слышал… — медленно начал
Микоян. — Но тогда, в двадцать восьмом я поддерживал правого
уклониста[64] Бухарина и послеленинского премьера Рыкова. Хотя к
правой оппозиции не присоединился.
Закончил про себя: «Поэтому ещё жив, хотя это всё равно
удивительно…».
— Даже так? — Косыгин не на шутку удивился, подобным в
ЦК не хвастались.
— Сейчас задумываюсь… — Микоян кривовато
усмехнулся. — Может, надо было хоть закусочные оставить, чтобы
унылыми пельменями по всей стране не кормили.
«Если уж о частниках заговорил Генсек…», — подумал
Косыгин. — «Неужели прав пришелец из будущего, и единственный
выход для спасения СССР — отринуть все завоевания Октябрьской
революции, скатившись в вульгарный и пошлый капитализм с его
частной собственностью? Списать в утиль тридцать лет, в течение
которых партия и народ упорно прорубали туннель в глубь пустой
породы? Хотя… Может быть, ещё не поздно? Ведь были
частники-артельщики при Сталине, и немало. Придушили их в последнюю
пару пятилеток, имелась для этого веская причина. Но если
подумать…», — и спросил вслух:
— Как ты себе это представляешь? Ну… В смысле вернуть
частника в экономику?
— А что в этом сложного? — немного удивился
генсек. — Мелкие предприятия, ну там сферу услуг, отчасти
ширпотреб, пусть обслуживают частники, а тяжёлую промышленность им
всё равно не осилить. Да и не отдадим мы её никому!
— Анастас! Ну ты совсем как… — вовремя поймал себя за
язык Косыгин. Чуть не сказал — Горбачёв. — Вот смотри, что из
этого может получиться…
Ох уж этот ставропольский балбес, ставший Генеральным секретарём
в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году в истории пришельца. Вот
так же решил от широкой души разрешить кооперативы. И никого рядом
не оказалось, чтобы вовремя «дать в репу».