Худшее время для экспериментов сложно представить — как раз в
1932 году мир стремительно покатится на дно ямы Великой
депрессии.
Германию приложит всерьёз, производство упадёт чуть не вдвое,
количество безработных достигнет невероятных пятидесяти
процентов.
Кризисный менеджмент, а вернее — лихорадочное затыкание дыр в
бюджете, закономерно не принесёт успеха. Выпавшая из стремительно
меняющихся реалий программа экономического оздоровления страны с
передачей пенсионерских денег юнкерам «на развитие сельского
хозяйства» пошатнёт авторитет.
Что произойдёт дальше — точно понять мне не удалось…
На фоне бешено рвущегося к власти Гитлера авторы учебников
просто позабыли прояснить судьбу его предшественника на посту
рейхсканцлера[31]. Скорее всего, мой попутчик получит отставку
после выборов 1932 или 1933 года, что, в сущности, не особенно
важно.
Куда забавнее другое…
Апрель уже перевалил за середину, то есть господин Мюллер никак
не может быть рейхсканцлером[32]!
Что это значит?
Заторможенность главной большевистской редакции, поставившей в
набор давно протухший материал?
Последствие моей случайной позапрошлогодней беседы с герром
Брюнингом? Отосланное ему письмо?
Досрочные публикации книг, украденных мной у Оруэлла?
Провидческий цикл зарисовок будущего от товарища Троцкого?
Или просто глупая опечатка в учебнике?
Последнее, пожалуй, самое вероятное, не так и сложно спустя без
малого сотню лет перепутать пару месяцев… Кто будет проверять такие
детали?
Переживать рано.
Но если в Европе что-то на самом деле меняется, то мне необходим
нормальный источник информации. Судить о мировой политике по
советским газетам — примерно как ориентироваться в тайге по пачке
«Беломора».
Эх, добраться бы до «Бюллетеня оппозиции»!
Увы, проще достать Луну с неба…
А вот найти приличный радиоприёмник стоит попробовать, если,
конечно, большевики уже не догадались их запретить[33].