— Ты рассыпал сахар, когда мы не ждали подвоха… Но этого
унижения тебе показалось мало, и ты напал на дочь Короля?! —
подхватил Ядозуб с фиолетовым кожистым гребнем на голове. Он
обернулся к стражникам и прорычал: — Чего вы стоите?! Скрутите
наглеца и бросьте в темницу! Никто не смеет оскорблять королевский
Род!
Саша беззвучно хлопал ртом, уставившись на Софию.
— Принцесса? Дочь Короля? — шокированно выдавил он. — То есть ты
— моя мама?!
Морды всех Ядозубов, которые услышали его слова, вытянулись от
изумления. София, скрипнув зубами, вернула себе человеческий облик
и с мольбой произнесла:
— Пожалуйста, позволь мне объясниться…
— Вы все… — Саша обвёл рукой площадь, задержав взгляд на мне. —
Вы все меня обманули.
Так, я позволил зайти всему слишком далеко. Я скастовал ещё одно
сонное заклинание и усыпил Сашу. В этот раз всё прошло удачно —
Крабогном и Дракоша с любопытством следили за разыгравшейся драмой
и не лезли под руку, и заклинание достигло цели. Я подхватил Сашу,
чтобы он не раскроил голову, ударившись о каменную плитку, и
оттащил его в госпиталь. Теперь он продрыхнет до утра. Когда я
вернулся на центральную площадь, праздник окончательно затух. Песни
затихли, Ядозубы прекратили танцевать и расходились по домам. Сахар
поблёскивал, освещаемый языками пламени. Егор расспрашивал Кристину
о том, что произошло. Он единственный не подозревал об истинном
происхождении Саши. Ну, точнее он узнал о нём пару месяцев назад,
но попросил меня стереть ему память — так сложно ему было уложить в
голове, что его друг — монстр. София сидела на скамейке чуть
поодаль, спрятав лицо в ладонях. Выглядела она бледной, измученной.
Я подошёл к ней и уселся рядом.
— Он меня не простит, — прошептала она и всхлипнула.
— Я говорил, что это плохая идея, — услышав это, София
захныкала, и я раздосадованно прикусил язык. Фраза “Я же говорил”
совсем не подходит, если хочешь утешить расстроенного человека. Я
осторожно обнял её, и София прильнула к моей груди. Я же попытался
смягчить свои слова: — Я понимаю, твой план был прост. Ты пыталась
сблизиться с Сашей, чтобы он принял тебя. Увидел, что ты — добрая,
милая, человечная. Что ты — не монстр. И у тебя получилось. Но
проблема в том, что ты этого добилась в облике Софии. Именно София
— добрая, милая и человечная, а свою маму Саша до сих пор считает
жестоким монстром, — София разрыдалась, и я беспомощно погладил её
по спине. Мда, сегодня из меня утешитель как из коровы —
балерина.