Спустя несколько часов быстрой езды, картинка местности сменилась. Уже не такие пустынные просторы и сиротливые строения, которые охраняются как нечто очень важное. Кажется, мы приближались к крупному городу, проезжая мелкие поселения и городишки.
Внедорожник сбрасывал скорость и вскоре остановился у какого-то кафе. Похоже, кто-то проголодался. Что ж, я рада просто возможности размять ноги, если мне позволят.
Дарвин успел выйти из машины и открыть мне дверцу, пока я как «тормоз» подтянула рюкзак с сидения, успев его уронить и случайно вывалить содержимое. Руки слабо слушались, когда я спешила засунуть всё обратно. Ивар не подгонял и не помогал за что ему «спасибо». Кажется понял как я отношусь к прикосновениям чужаков.
— Я могу подождать вас здесь. — Едва ступила на асфальт, проронила я.
— Идёшь со мной. — Прозвучал краткий приказ. С ним, так с ним...
Столик он выбрал в самом закутке, подальше от чужих глаз. На меня смотрели как на восьмое чудо света по пути к укрытию. Неужели не видели людей в глубокой депрессии? Вот уж не поверю! Наверняка, каждый, кто попадал в Процион ощущал себя безумно тоскливо.
Официантка принесла меню и я наконец-то увидела хоть одну женщину вблизи. Красивая, высокая и сильная. Кажется тут все не пренебрегают качалкой. Девушка быстро ушла, оставив меню. Я пялилась в одну точку. Отрешённо, не интересуясь происходящим вокруг. Местная радиостанция крутила попсовые песенки одну за другой.
— Сама закажешь или как? — Грубоватый голос требовал ответа.
— Не хочу есть. Просто посижу. — Отодвинула я меню. Дарвин остался недоволен.
— Надо поесть, Ника. — Сказал Ивар и подвинул меню. — Если не закажешь сама, придётся есть стейк.
— Стейк, так стейк. — Кивнула, лишь бы отстал. И опять зажужжала мысль: «он упрощает себе задачу.» Я бахнусь в обморок, таскай потом на себе бездыханную тушку или закапывай где-нибудь. Проще накормить. Ах да, ещё и плечо небось болит после ранения, особо не потаскаешь. — Как ваша рана? — Вспомнила, не поинтересоваться невежливо.
— Нет причин волноваться. — Мне показалось, что Ивар хотел улыбнуться, но пресёк появление доброжелательности на лице.
— Нет, так нет.
Мы сидели в тишине, каждый думал о своём. Лучше бы поручил меня кому-нибудь, а не снисходил до самостоятельной возни с новенькой. Заставляет чувствовать обязанной ему. Мне не нравится быть должной. Никому не нравится.