Наверное, мой разум затуманился.
Возможно, интуиция заглушилась симпатией. Стас был так внимателен ко мне,
так обходителен. Я не видела подвоха. Он казался вполне
искренним. Но вот, я пожинала плоды своей наивности.
Стоя под тёплыми струями воды,
я надеялась, что однажды мне станет легче. Смыть грязь с тела легко,
а как же душа? Её, будто в лужу бросили и придавили сверху
грязным башмаком. Спать я легла удручённая и обиженная на весь
белый свет, но прежде всего на себя. Нельзя быть доверчивой, если не хочешь
повторения.
Утро принесло сюрпризы.
Да такие, что уж точно не ждёшь. Едва продрала глаза, как
увидела обеспокоенное лицо папы. Он тряс меня так, что голова норовила
отлететь за ненадобностью.
— Вставай! Просыпайся,
Ника, живо! — Несвойственно себе повысил тон папа. Он буквально кричал
шёпотом.
— Что случилось?
— Потерянно пролепетала я. Неужели, мою казнь за вчерашнее
отложили до утра и одним домашним арестом дело не ограничится?
— Ты уезжаешь. Сейчас.
— Бросился к шкафу отец и кинул мне первые попавшиеся джинсы
с футболкой. — Ника, нет времени! Шевелись!
— Но куда? Почему?
— Забрасывала я вопросами уже натягивая джинсы.
— Поедешь в Процион.
Там они тебя не достанут. Я очень на это надеюсь, дочь.
Таким бледным я видела
папочку впервые в жизни. И нервным тоже. Спокойный до нельзя
человек сейчас был похож на параноика. И если бы вчера
я не попала в передрягу, наверное, усомнилась бы в его
здравомыслии. Но я причина проблем — это ясно. И, похоже,
вляпалась ещё сильнее, чем думала.
Пока я шустро умывалась,
папа объяснял, что я должна делать дальше. Он всучил мне пропуск
в Процион, мой рюкзак и деньги. С мамой проститься мне
не дали. Во дворе ожидала машина, за рулём которой сидел
какой-то бугай.
— Объясни мне!
— Требовала я на бегу. — Пожалуйста, пап.
— Я всего лишь хочу
спасти тебя. Будь храброй. И помни, мы с мамой очень любим тебя.
Всегда. — Открыл он мне дверцу машины.
— Когда я смогу
вернуться?
— Не знаю. Может быть,
никогда. Запомни одно — тебе нельзя покидать пределы Проциона. Только
на его территории ты в безопасности.
Дверь захлопнулась, отрезая меня
от отца, ничего не подозревающей матери, от привычного мира.
Машина тронулась с места, как только папа сказал «гони». Обернувшись,
я видела как удаляется место, где я росла, где осталось моё детство.
Знакомый силуэт исчез из зоны видимости, как только автомобиль набрал
скорость.