Лепаж, Ренар и еще восемь офицеров
послушно вернулись, снова замирая перед Анри в стойке смирно. И вот
чем он их так напугал?! Тем, что повел на верную смерть? Так знали
же. Все команды дирижаблей были набраны из добровольцев. Тем, что
столкнулись с непонятным? Так он тоже столкнулся с воздействием
демона. Он, как все, рвался умереть, еле понимая, что это чужое,
чуждое даже воздействие. Чем он заслужил их страх…
– Милер? – почти робко напомнил о
себе Лепаж. – Мы готовы принять наказание. В случившемся с лерой
Элизабет только наша вина. Мы дважды подвели вас: с лером Блеком и
с лерой Элизабет.
Анри оборвал его:
– Прекратите… Я уже сказал, что вашей
вины в случившемся с лерой Элизабет я не вижу. Я тоже был в тот
момент в холле второго этажа, и я, как и вы, не видел, чтобы лера
Элизабет покидала свой номер. Об этом все!
Он не удержался и снова взял шар,
бездумно вертя его в руках.
Ренар Каеде сделал шаг вперед:
– Я единственный маг среди офицеров.
Моя вина не оспорима…
Анри выругался – это стало последней
каплей! Ярость обожгла его тяжелой, почти физически ощущаемой
волной. Шар вывалился из его пальцев, катясь по столу. Лепаж
подался вперед, ловя его уже на самом краю. Он выпрямился,
возвращая шар в деревянное ложе:
– Милер, предлагаю вогнать саморезы,
закрепляя шар. Разобьете же…
Анри прикрыл глаза:
– Хорошо… Идите прочь, хватит
говорить о наказании…
Каеде старательно медленно, не
опережая покидающих кабинет офицеров, пошел прочь. У него было
слишком мало времени, чтобы скрыться с чужих глаз. Никто не любит
показывать свою слабость, даже могучие ёкаи. Когда первый саморез
вошел в его душу, он подавил рвущийся из глотки крик, как подавил и
второй. Потом долго, старательно пытался заживить кровящие раны.
Ничего не получалось. Он не умел исцелять, даже самого себя.
За окном паромобиля проносилась
утренняя Аквилита. Она уже прихорошилась: дворники подмели
тротуары, керы и неры добрались до службы, чтобы не смущать своим
видом благополучных сиятельных, которые только-только отрывали свои
головы от подушек и могли выглянуть на улицу. Ветер нес откуда-то с
севера легкие, перистые облака – к смене погоды. Солнце плясало в
витринах магазинов и ресторанов, бросая во все стороны солнечных
зайчиков. Они слепили Адамса, ведшего паромобиль, зато чудесно
поднимали настроение Вик. Она, сидя на заднем диване паромобиля,
удивленно разглядывала свою девственно чистую левую ладонь. Еще
утром на ней была магическая татуировка, нанесенная Брендоном.
Сейчас печать вызова лоа исчезла, и благодарить за это надо то… Ту?
Того тенеподобного лоа, поселившегося в их саду.