— Да, сын, — отвечаю я с неохотой. Наверное, всё дело в том, что Пётр Константинович затронул очень личную тему. Видимо, я всё ещё психологически не готова никого впускать в наш маленький мир.
— Я всегда мечтал о сыне, — произносит генеральный грустно вздыхая. — Чтоб учить его всяким житейским мудростям. А вашему сколько?
— Скоро будет пять, — говорю нехотя и прикусываю язык. Надо было соврать. Что, если он догадается, кто на самом деле отец Миши.
— Занятный возраст, — усмехается Пётр. — Он наверное болтает не умолкая. А ещё вопросов много задаёт.
— Точно! — соглашаюсь я и сама не замечаю, как вновь расслабляюсь.
Хотя у генерального своих нет, в силу опыта он много знает о детях. И пусть я не со всем согласна в его рассуждениях, кажется, что он понимает, что родительство — это вообще-то упорный труд. И это подкупает.
— Сонь, а может в выходные махнём в Диснейленд? — спрашивает он мечтательно.
— Простите? — переспрашиваю я, будучи абсолютно уверенной, что он просто оговорился. Насколько я знаю, в Москве нет ничего под брендом «Дисней»: ни парка, ни студии, ни даже тематического кафе. По крайней мере, официального.
— Ну, а что? До Парижа лететь всего пару часов, — будто оправдываясь произносит он. — Конечно, на регистрацию и ожидание какое-то время придётся потратить, но зато у ребёнка впечатлений будет — до конца жизни.
Не оговорился. Нет, идея в целом неплоха. Но такие поездки планируют семьёй. А мы вроде как просто коллеги. Чувствую, будто на меня давят, и срабатывает защитный рефлекс.
— Простите, Пётр Константинович, но для меня это не удобно, — глубоко вздохнув, произношу я. — По многим причинам. Я бы не хотела вдаваться в подробности.
— Ясно, — отвечает он разочарованно. — Очень жаль. Ну, может, когда-нибудь вы передумаете, и ещё съездим.
Мне хочется возразить, что не передумаю. Он ведь как будто решает всё за меня. Но я не успеваю ничего сказать.
— Вы наверное устали. Не буду вас больше задерживать, — говорит на прощание. — Спокойной ночи.
Вызов завершается. Я смотрю на погасший экран, и меня переполняют смешанные чувства. С одной стороны, он добрый и понимающий. Но с другой, меня немного пугает его напористость. И я ведь почти уверена, что это он ещё себя сдерживает.
***
— Софья, ничего не могу поделать, мне нужно в больницу! Заберите, пожалуйста, Мишу, — почти кричит на меня няня Миши. И мне бы возмутиться и послать её, но я сейчас никак не могу уйти с работы.