К тому же, господа полицейские
узнали Жихарева и фрау Гретту.
Первый нашими стараниями крутился в
новостях, а вторая оказалась чуть ли не самым почётным жителем
Арапахо-Сити с момента его основания.
Короче говоря, наша компашка
производила самое приятное впечатление, да и к тому же нападали не
мы, а на нас. И как финальный штрих в портрете добропорядочных
граждан – пончики, которыми я щедро одарил служителей закона. Как
следствие, вопросов к нам больше не осталось, и полиция убралась
восвояси.
Если что-то выяснится, мы вам
обязательно сообщим, ага.
— Ну давай, Чернов, рассказывай, —
сказал Жихарев, провожая взглядом полицейские машины. — Чего
узнал?
— Евгеныч, я тебя очень люблю и
уважаю, но давай не сегодня, а?
Тот внимательно осмотрел меня с ног
до головы.
— Истощение? — понимающе спросил
Евгеныч.
— Ещё какое.
— Тогда давай-ка ты иди отсыпаться,
а поговорим утром. Договор?
— Договор, — согласился я, но не
стал уточнять каким именно утром. И ведь как в воду глядел!
Первым, что я услышал по пробуждению
был женский крик:
— Очнулся!
Продрав глаза, я увидел Мию. Девушка
сидела на стуле возле моей кровати и была в максимальной степени
встревожена. На её крик в комнату почти тут же ворвались Егор и
Илхуитл, – их я ещё плюс-минус ожидал увидеть, – а следом за ними
мистер Ух и два каких-то совершенно левых мужика с голым торсом и
чумазым лицом.
— Кхм-кхм, — прокашлялся я. — А это
кто?
— Артём! — воскликнул Веневитин. —
Ну наконец-то! Как ты себя чувствуешь!?
— Нормально, — я приподнялся на
локтях. — Повторяю вопрос. Кто это такие?
— Рабочие.
— Какого хрена здесь делают
рабочие?
— Артём, — слово взял Илхуитл. — Я
взял на себя смелость и часть выручки с разломов передал мистеру
Яяухкуи, чтобы тот нанял людей и начал ремонт.
— Лучших отделочников не найти
отсюда и до Теночтитлана! — вставил свои пять копеек Ух.
Ага.
Прекрасно. Значит, ребята всё-таки
подсуетились и не забили хер. Приятно, чёрт его дери. Переживают,
заботятся.
Кстати, чувствовал я себя сейчас
просто прекрасно. Если, конечно, не брать в расчёт звериный голод,
от которого желудок аж скручивало.
— И сколько я проспал?
— Два дня.
— Два дня!? — я вскочил с постели,
благо трусы на мне оказались. — А где... Где... Нууу... Где
эт-самое? Ну ты не понимаешь, что ли!? — я уставился на Егора, но
тот категорически отказывался меня понимать. — Блять...