Но ничего не произошло.
– И? – нетерпеливо спросила я.
– Подожди, это ещё не лечение, а всего лишь диагностика, — подняв указательный палец вверх,
сказал профессор.
Все же сегодня он особенно чудной. Весёлый, энергичный, точно под действием
чего-то.
– Понятно, — ответила я,
присаживаясь на стул напротив дивана.
Действие силы Волосатика закончилось, и я почувствовала усталость.
Бессонная ночь и день, проведенный на ногах, дали о себе, наконец, знать, и
веки начали наливаться тяжестью. Но накатывающую сонливость как рукой сняло
после слов профессора.
– Я все помню, — сказал он,
резко став серьезным. – Каждый миг, проведенный в шкуре существа...
Меня передёрнуло от отвращения. Профессор, будучи монстром, растерзал двоих
людей. И если он это помнит, значит, обладает несгибаемой силой воли, потому
что я на месте Льва Борисовича впала бы в глубокую депрессию.
Собравшись с духом, я задала ещё один вопрос, который меня интересовал
ничуть не меньше, чем предыдущий:
– Вы знаете, кем были жертвы?
Лев Борисович прикрыл глаза и надсадным голосом ответил:
– Во дворе мне попался местный бомж. Именно он стал первой жертвой.
Бедный, бедный бомж Аркадий. Он всегда был таким приветливым, улыбчивым,
несмотря на свое незавидное положение.
– А вторая жертва? Кто та женщина, которую вы, будучи монстром, убили в
лаборатории? – затаив дыхание, спросила я.
Меня передёрнуло при воспоминании о залитом алой кровью помещении и
ошметках тела, разбросанных по всей лаборатории. Этого зрелища я не забуду
никогда.
– Я не знаю, — тихо ответил
профессор. – Когда я сквозь окно проник в лабораторию, там кто-то был. Женщина
это была или мужчина я не разбирал, так как мной овладела лютая ярость. Такая,
словно встретил кровного врага.
Час от часу не легче. Кто мог проникнуть в лабораторию к профессору? И
почему он не знает посетителя?
– Может быть, вор? – предположила я.
– Не знаю, — пожал плечами мужчина.
– Возможно кто-то хотел похитить зелья. Но зачем? И кто я не знаю? Я хочу тебя
попросить, Марина. Давай мы постараемся не то что совсем забыть о том, что
было, но хотя бы намеренно не вспоминать.
– Понимаю, — тут же согласилась
я. Должно быть, профессору жутко думать о том, что он натворил, когда был
одержим потусторонним существом. К тому же я и уже получила ответы на свои
вопросы.