У нас в деревне еще добрых десятка три невезучих людей,
попавших в ту же «горькую дюжину», что и я, в плане маленького
Сродства с Системой. Никто, НИКТО из них даже не пытается
культивировать. Многим уже за сорок, а то и пятьдесят лет — и они
даже не коснулись Ци! Попытались в детстве, не смогли — и
отступились. Ведь почти все остальные, кроме редких талантов,
делают этот первый шаг при помощи системной возвышалки. А для них
этот путь закрыт. Значит, можно и не пытаться. Кто-то из этой касты
не выдерживает такого жалкого существования, и сводит счеты с
жизнью. Кто-то кое-как существует на самом дне местного общества.
Но стискивают зубы и пытаются что-то сделать — считанные
единицы.
При этом в остальном общество здесь... обычное. Люди как
люди. Те же немудреные радости и горести, что и на Земле. Те же
мелкие грешки, любовь к деньгам и сплетням, редкие вспышки
искренних высоких чувств. Та же легкомысленность... только Система
испортила их.
Дневник Эдриана Гирита. 22 день месяца Расцвета Жизни 1789
года от Объединения.
***
Эдур Бахет — пожалуй, самый богатый человек в Гельте. И, по
совместительству, деревенский фельдшер. До гордого звания врача он
особо не дотягивает, по моему мнению, ибо всё его лечение
основывается на трёх китах: неистовом желании заниматься этим
делом, приличном духовном зрении, а главное — на высоком сродстве с
Системой. Потому как, дотянув до планки в почти шестьдесят
процентов, он, один из трех людей в Лиар Гельте, может пользоваться
системным Аукционом, и, соответственно, покупать редкие медицинские
трактаты и диагностические артефакты (для себя) и лечебные зелья
(для других). Ну и вдобавок играет роль посредника, беря долю малую
за покупку системных возвышалок и человеческой алхимии — двух самых
популярных товаров на Аукционе. Собственно, с этого большую часть
дохода и имеет. А врачует он больше для души. Интересна ему эта
тема.
Когда я примчался к его дому, Эдур сосредоточенно пальпировал
прямо на веранде живот тощего, как жердь, паренька лет двадцати.
Тот стоял с унылым лицом, уставившись в стену, и явно размышлял —
на кой ляд он вообще сюда притащился. К Эдуру заходили в основном
два типа людей: те, кому помощь требовалась здесь и сейчас, любой
ценой, и те, кто приболел чем-то не особо острым (но достаточно
критичным, чтобы воообще прийти), но платить за лечение не хотел
или не мог. Последние выступали для местного доктора Франкенштейна
эквивалентом подопытных свинок, на чьем примере он познавал
человеческое тело и его болезни. Если случай был особо интересным —
в итоге мог и подлечить, и даже денег вдогонку подкинуть. Паренек
явно был из второго типа людей, то есть мог потерпеть. Так что я,
не особо испытывая муки совести, с разбегу перепрыгнул невысокий
заборчик и вломился на веранду дома.