Сойдя на берег, лодочник уплыл не прощаясь, оставив нас на
пирсе. Ли На уверенно двинулась вперед сквозь толпу, мне только и
оставалось, что последовать следом. Людей вокруг было действительно
полно, причем были и как богато одетые, так и вовсе беспризорники в
рванье. Я крайне внимательно следил за обстановкой вокруг,
демонстративно положив руку на рукоять.
Ворота на пристань охраняла стража с железными нагрудниками и
кремневыми однозарядным винтовками. Я не был, как правильно
называются подобные ружья, лишь заметил, что к ним крепились
штык-ножи. Похоже страже привычней колоть с помощью своих винтовок,
чем стрелять из них.
Заметив мой интерес, один из стражников кивнул мне, мол,
проходи, не задерживайся. Я демонстративно отвернулся, не желая
провоцировать стражу на конфликт. С пирса нас пропустили без особых
проблем. Проблемы начались уже за его пределами.
У входа на площадь нас встретили с десяток практиков с оружием
на поясе. Одетые в белые халаты и с гладко выбритыми головами, они
чем-то походили на буддийских монахов.
Вперед вышел лысый здоровяк с повязкой на лице. Судя по шраму
под повязкой, ему прилетело что-то плашмя, оставив жуткий шрам.
Стоило им взяться за рукоятки мечей, как вокруг нас образовалась
пустая зона, никто не хотел попасть под горячую руку.
— Паучиха! — громко произнес практик. — Нам
сообщили, что ты прибудешь к нам. Предлагаю тебе сдаться без боя,
тогда твоя смерть будет безболезненной!
На что Ли На громко хмыкнула:
— С каких пор изнасилование толпой считается легкой
смертью? — показав свои белые зубы, вытащив из рукава своего
халата кинжал.
В ответ практики расхохотались, оценив дерзость своей жертвы. Я
ни черта из их разговора не понял. Но их было десять, а нас всего
двое, к тому же Ли На уже истратила свою Ци. Очевидно, они уверены
в своей победе.
Положив руку девушке на плечо, я на показ безразлично
произнес:
— Скажи им, что ты под моей защитой, — произношу, глядя, как нас
берут в кольцо, готовый в любую секунду взлететь в воздух.
Ли На повторила мои слова, вот только в ответ мужик с повязкой
довольно кровожадно усмехнулся:
— Громкие речи для чужака, что охраняет от справедливой
расправы демонического практика, — уже с откровенной
угрозой.
Не знаю, на что эти парни способны, но договориться, похоже, у
нас не получится. Я бы мог бросить девушку, вот только мне будет
довольно трудно в незнакомом городе найти еще одного человека,
который понимает мою речь. Да и в целом... ведут они себя слишком
нагло, будто привыкли убивать беззащитных людей.