– Ждем еще двоих, – подытожил Лик, когда мы все дружно спешились
и мужчины обменялись радостными рукопожатиями и похлопываниями,
ясно свидетельствующими о том, что все они довольно близко знакомы.
Я разглядывала магов, они – меня как единственного человека из
нашей компании, которого не знали. Двое магов примерно одного
возраста с магистрами, один — чуть постарше, с темной бородкой на
узком бледном лице.
– Верден, универсал, Свет, – представился мне невысокий мужчина
с рыжеватыми волосами и таким смешливым ртом, что казалось, будто
он все время улыбается, несмотря на то, что голубые глаза смотрели
вполне серьезно.
– Ругер, боевик, Тьма, – слегка склонил голову в поклоне смуглый
черноволосый воин с глубоким шрамом через всю левую щеку.
Неожиданно светлые, колючие глаза его выглядели несколько
пугающе.
– Ледор, боевик, Свет, – бородатый единственный из всех протянул
мне руку для рукопожатия.
– Дея, – ответила я, легко сжимая его ладонь, – Призма.
Ледор устремил слегка удивленный взгляд на Лика.
– Это долгая история, – хмыкнул тот.
– Значит ее точно стоит послушать, – хохотнул Верден. –
Помнится, ты точно так же отвечал Бейли на вопрос, с чего это вдруг
неккарские барышни начали оказывать тебе такое почтение, а его без
жезла даже на порог пускать перестали. Потом только всплыли
подробности вашей ночной охоты.
Тут даже Мир заинтересовался.
– Оказалось, что к ним повадился наведываться какой-то шалун:
девчонок пугал, щипался за разные места, но до откровенного
безобразия не доходило, и стражники его ловить отказывались. Причем
осторожный был, гаденыш... Вот барышни и уговорили как-то командира
им помочь. Организовали засаду на шалуна, тот попался и оказался
как на грех – вылитый магистр тер Бейли: невысокий, лысоватый, с
пузком. Девчонки – в крик: И как, говорят, мы их различать будем?
Магистр-то мужчина уважаемый, а этого негодяя мы обслуживать
отказываемся. Вот командир им и предложил: вы, говорит, требуйте у
подозрительной личности жезл, предъявит – значит, магистр, все в
порядке, а не предъявит – значит тот самый негодник и есть.
Самая ржака вышла позже, когда Бейли пожаловал к барышням, –
продолжал свой рассказ Верден, – те ему сразу: жезл на бочку, а он
эдак игриво: «наверху предъявлю», они: «Нет, прямо здесь».. Он чуть
и не предъявил... И опять крик: «скандал, бабоньки, бей его, это он
самый безобразник и есть».. Еле-еле разобрались..